Введение

Карл X (фр. Charles X ; 9 октября 1757, Версаль - 6 ноября 1836, Гёрц, Австрия, ныне Гориция в Италии), король Франции c 1824 по 1830, последний представитель старшей линии Бурбонов на французском престоле.

1. Молодость. «Больший роялист, чем сам король»

Внук Людовика XV, сын дофина Людовика, умершего в 1765 г., младший брат Людовика XVI и графа Прованского (будущего Людовика XVIII). С рождения до вступления на престол (то есть бо́льшую часть жизни) носил титул графа д’Артуа (фр. Comte d’Artois ). 16-летнего Карла женили на Марии-Терезе Савойской, старшей его на год дочери сардинского короля; рано став отцом двух сыновей, герцога Ангулемского и герцога Беррийского, и двух умерших в детстве дочерей, граф д’Артуа разошёлся с женой.

Карл X в молодости

В отличие от старших братьев, добропорядочных, слабохарактерных, медлительных и с ранних лет склонных к полноте, молодой Карл был хорош собой, деятелен, общителен, остроумен, обладал бурным темпераментом и был известен как большой дамский угодник; «немногие красавицы были жестоки к нему», замечает один из современников. Впоследствии постоянной спутницей жизни Карла стала мадам де Поластрон, сестра герцогини де Полиньяк, придворной дамы королевы Марии-Антуанетты; принц был искренне и глубоко к ней привязан. Современники приписывали ему роман даже с самой королевой, что не соответствовало действительности.

По политическим своим взглядам Карл был ярым противником демократии и увеличения полномочий Третьего сословия; это было причиной его непопулярности, и, возможно, слухи о связи с Марией-Антуанеттой были пущены его политическими противниками. Тем не менее он поддерживал некоторые реформы, направленные на укрепление экономики Франции в предреволюционный период. В начале 1789 года граф д’Артуа настолько резко критиковал революционное Национальное собрание, что Людовик XVI иронически назвал младшего брата «бо́льшим роялистом, чем сам король» (фр. plus royaliste que le roi ); эти слова вошли в поговорку.

2. Пребывание в эмиграции

Мемориальная доска на доме, где жил будущий Карл X в 1805-1814 гг. (Лондон, Саут-Одли-Стрит, 72)

После падения Бастилии в 1789 году Людовик XVI попросил Карла уехать из Франции с семьёй, так как опасался, что дальнейшее пребывание Карла в Париже может его погубить - столь общественное мнение было настроено против принца-консерватора. Кроме того, в этом решении был и политический расчёт: граф д’Артуа мог представлять брата при европейских дворах, а также, в случае, если с семьёй самого Людовика XVI в ходе революции случится худшее - Карл, имевший двух сыновей, мог продолжить династию в изгнании.

Худшее случилось: Людовик XVI, его жена и сестра погибли на эшафоте в 1793 году, а его малолетний сын, номинально царствовавший как Людовик XVII, умер после заточения и издевательств в 1795 году. Королём Франции в изгнании провозгласил себя следующий по старшинству брат Людовика XVI, граф Прованский (Людовик XVIII); так как он был бездетен, а по уму и энергичности сильно уступал Карлу - граф д’Артуа становился его наследником и фактическим вождём монархической партии в эмиграции.

Карл поселился в Великобритании (в Лондоне и Эдинбурге) и там, особенно после смерти своей подруги госпожи де Поластрон, умершей от чахотки в 1803 году, превратился из повесы в набожного католика, ведшего безупречную частную жизнь. Он поддерживал самое консервативное крыло Римско-католической церкви - ультрамонтанизм. В 1805 г. в Граце скончалась и законная жена графа д’Артуа, с которой он уже давно не жил - Мария-Тереза Савойская.

3. Жизнь при Людовике XVIII

Когда Наполеон I был низложен и Людовик XVIII вступил на престол (1814), граф д’Артуа, получивший титул Месье, жил в Эдинбурге и поначалу не хотел переезжать во Францию: он считал брата безбожником, циником и отступником от идеалов монархизма (тем более что Людовик, действительно, вскоре согласился на конституцию и помиловал многих цареубийц).

Большой трагедией для Карла стало убийство его младшего сына, герцога Беррийского, которого заколол кинжалом рабочий Лувель в 1820 году. Сын был одним из немногих по-настоящему близких ему людей; кроме того, гибель герцога, оставившего только одну дочь, означала пресечение старшей мужской линии династии Бурбонов (старший сын Карла, герцог Ангулемский, не мог иметь детей) и переход короны к герцогу Орлеанскому Луи-Филиппу (потомку младшего брата Людовика XIV). Однако вдова герцога Беррийского оказалась беременной и через несколько месяцев после гибели мужа родила сына, Генриха, герцога Бордоского (он же граф Шамбор), прозванного «дитя чуда». Карл воспитывал обожаемого внука в духе правоверного монархизма - что впоследствии стоило Генриху французского престола, который он имел все шансы занять в 1873 году.

4. Царствование

Франсуа Жерар. Коронация Карла X. 1825.

После кончины Людовика XVIII 16 сентября 1824 года Карл вступил на французский престол. Это была единственная мирная и регулярная смена власти во Франции в XIX веке. В отличие от брата, так и не короновавшегося, Карл X решил подчеркнуть традиционные основы монаршей власти и венчался на царство в Реймсском соборе 28 мая 1825 года. Грандиозная и роскошная церемония, воспроизводившая мельчайшие детали средневековых коронаций, привлекла большое внимание современников, но вызвала и значительную критику. В частности, это касалось обряда исцеления золотушных больных, произведённого Карлом за два месяца до торжества, 31 марта, по настоянию провинциальных монархистов и части духовенства (двор склонялся к тому, чтобы отменить обряд; см. «Королей-чудотворцев» Марка Блока). Во время церемонии коронации Карл поклялся быть верным «законам королевства и Конституционной хартии»; не отказавшись (как многие опасались) от присяги на верность конституции, он тем не менее поставил её на второе место.

Чувства общества во Франции и за границей по отношению к Карлу X были противоречивы. С одной стороны, у него была устойчивая репутация консерватора и врага гражданских свобод, игнорировавшего, в отличие от Людовика XVIII, завоевания революции и наполеоновского времени. С другой стороны, личность нового монарха вызывала симпатии: давно на французском престоле, после политической пассивности предшествующих Бурбонов, не оказывался такой волевой и целеустремлённый человек, несмотря на пожилой возраст (67 лет) полный желания лично участвовать в политике. Первое время с интересом относился к личности преемника Людовика XVIII, в частности, Пушкин.

Карл сохранил у власти консервативный кабинет Виллеля, сформированный его братом. В 1827-1829 премьер-министром был центрист виконт де Мартиньяк, при котором политические страсти в общем улеглись; однако преемником его в августе 1829 г. Карл назначил племянника покойной госпожи де Поластрон, лично преданного монарху князя Жюля де Полиньяка. Это решение, за которым стояли не только ультрамонархистские убеждения короля, но и воспоминания о любимой женщине, стоило Карлу X престола.

Реакционные политические меры кабинета Полиньяка были крайне непопулярны среди буржуазии и рабочих (в то время как крестьянство в основном поддерживало консервативный курс). Ряд умеренных правых отказался от всякого сотрудничества с министрами нового кабинета. Король начал склоняться к идее государственного переворота. Против нарушения конституционной Хартии 1814 года Карла X предостерегали многие консерваторы, в том числе российский император Николай I, однако политическая недальновидность короля и министров привела к необратимому кризису. После того, как в марте 1830 г. Палата депутатов приняла адрес королю с требованием отставки кабинета, Карл распустил её, а когда новые выборы вновь дали внушительное большинство оппозиции, кабинет Полиньяка подготовил подписанные королём и министрами Июльские ордонансы, ограничивающие свободу прессы и сокращающие количество избирателей. Решение вызвало открытое восстание в Париже.

5. Революция 1830 года

Июльская революция 1830 года смела правительство Полиньяка; он и большинство его министров были арестованы, была подтверждена незыблемость конституционного строя. В этих условиях король предпочёл 2 августа отречься от престола и потребовал тотчас же отречения также от старшего своего сына, герцога Ангулемского (который в течение 20 минут формально был королём Людовиком XIX). Своим преемником он назвал 10-летнего внука, графа Шамбора, а регентом (наместником королевства) назначил герцога Орлеанского Луи-Филиппа. После этого Карл снова отправился в изгнание в Великобританию; после короткой остановки в Дорсете он прибыл в Холирудский дворец в Эдинбург.

Либеральное большинство Палаты депутатов отказалась признать малолетнего Шамбора королём (Генрихом V) и объявило престол вакантным. Луи-Филипп тем временем распространил прокламации, где объявил сенсационное «чудесное рождение» Шамбора обманом; якобы герцогиня Беррийская вовсе не была беременна, а родившийся в 1820 году мальчик - не внук Карла X, а бастард. Кроме того, он активно провозглашал свои либеральные взгляды и обещал блюсти конституционные порядки. Через неделю после отречения Карла X, 9 августа Палата депутатов передала, в нарушение порядка престолонаследия, престол Луи-Филиппу I, который стал конституционным «королём французов».

6. Последние годы

Из Великобритании Карл вместе с семьёй переехал в Австрийскую империю и жил в различных замках на территории современных Чехии, Италии и Словении. Карл резко отрицательно отнёсся к авантюре своей невестки Марии-Каролины Неаполитанской, высадившейся в 1832 г. во Франции и попытавшейся поднять восстание в поддержку малолетнего сына. Всё это время он признавал законным королём своего внука. Однако часть приверженцев старшей линии Бурбонов (легитимистов) считали Карла X королём до смерти. Кроме того, в 1835 году о незаконности и вынужденности своего отречения в 1830 г. заявил герцог Ангулемский.

Карл X умер от холеры, заразившись ею при переезде в Гёрц. По случаю его смерти при русском императорском дворе был объявлен траур. Как и большинство умерших в эмиграции после 1830 г. членов его семьи, он похоронен в церкви Благовещения в австрийской Кастаньявицце; ныне это Костаньевица в Словении. Ранее, после похорон Людовика XVIII, Карл приготовил для себя рядом с ним в аббатстве Сен-Дени место для погребения: чёрная гранитная плита без надписи, аналогичная тем, под которыми покоятся Людовик XVI, Мария-Антуанетта и Людовик XVIII, сохранилась до настоящего времени.

Молодость.
«Больший роялист, чем сам король»

Внук Людовика XV, сын дофина Людовика, умершего в 1765 г., младший брат Людовика XVI и графа Прованского (будущего Людовика XVIII). С рождения до вступления на престол (то есть бо́льшую часть жизни) носил титул графа д’Артуа (фр. Comte d’Artois). 16-летнего Карла женили на Марии-Терезе Савойской, старшей его на год дочери сардинского короля; рано став отцом двух сыновей, герцога Ангулемского и герцога Беррийского, и двух умерших в детстве дочерей, граф д’Артуа разошёлся с женой.
В отличие от старших братьев, добропорядочных, слабохарактерных, медлительных и с ранних лет склонных к полноте, молодой Карл был хорош собой, деятелен, общителен, остроумен, обладал бурным темпераментом и был известен как большой дамский угодник; «немногие красавицы были жестоки к нему», замечает один из современников. Впоследствии постоянной спутницей жизни Карла стала мадам де Поластрон, сестра герцогини де Полиньяк, придворной дамы королевы Марии-Антуанетты; принц был искренне и глубоко к ней привязан. Современники приписывали ему роман даже с самой королевой, что не соответствовало действительности.

По политическим своим взглядам Карл был ярым противником демократии и увеличения полномочий Третьего сословия; это было причиной его непопулярности, и, возможно, слухи о связи с Марией-Антуанеттой были пущены его политическими противниками. Тем не менее он поддерживал некоторые реформы, направленные на укрепление экономики Франции в предреволюционный период. В начале 1789 года граф д’Артуа настолько резко критиковал революционное Национальное собрание, что Людовик XVI иронически назвал младшего брата «бо́льшим роялистом, чем сам король» (фр. plus royaliste que le roi); эти слова вошли в поговорку.

Пребывание в эмиграции

После падения Бастилии в 1789 году Людовик XVI попросил Карла уехать из Франции с семьёй, так как опасался, что дальнейшее пребывание Карла в Париже может его погубить - столь общественное мнение было настроено против принца-консерватора. Кроме того, в этом решении был и политический расчёт: граф д’Артуа мог представлять брата при европейских дворах, а также, в случае, если с семьёй самого Людовика XVI в ходе революции случится худшее - Карл, имевший двух сыновей, мог продолжить династию в изгнании.
Худшее случилось: Людовик XVI, его жена и сестра погибли на эшафоте в 1793 году, а его малолетний сын, номинально царствовавший как Людовик XVII, умер после заточения и издевательств в 1795 году. Королём Франции в изгнании провозгласил себя следующий по старшинству брат Людовика XVI, граф Прованский (Людовик XVIII); так как он был бездетен, а по уму и энергичности сильно уступал Карлу - граф д’Артуа становился его наследником и фактическим вождём монархической партии в эмиграции.

Карл поселился в Великобритании (в Лондоне и Эдинбурге) и там, особенно после смерти своей подруги госпожи де Поластрон, умершей от чахотки в 1803 году, превратился из повесы в набожного католика, ведшего безупречную частную жизнь. Он поддерживал самое консервативное крыло Римско-католической церкви - ультрамонтанизм. В 1805 г. в Граце скончалась и законная жена графа д’Артуа, с которой он уже давно не жил - Мария-Тереза Савойская.

Жизнь при Людовике XVIII

Когда Наполеон I был низложен и Людовик XVIII вступил на престол (1814), граф д’Артуа, получивший титул Месье, жил в Эдинбурге и поначалу не хотел переезжать во Францию: он считал брата безбожником, циником и отступником от идеалов монархизма (тем более что Людовик, действительно, вскоре согласился на конституцию и помиловал многих цареубийц).

Большой трагедией для Карла стало убийство его младшего сына, герцога Беррийского, которого заколол кинжалом рабочий Лувель в 1820 году. Сын был одним из немногих по-настоящему близких ему людей; кроме того, гибель герцога, оставившего только одну дочь, означала пресечение старшей мужской линии династии Бурбонов (старший сын Карла, герцог Ангулемский, не мог иметь детей) и переход короны к герцогу Орлеанскому Луи-Филиппу (потомку младшего брата Людовика XIV). Однако вдова герцога Беррийского оказалась беременной и через несколько месяцев после гибели мужа родила сына, Генриха, герцога Бордоского (он же граф Шамбор), прозванного «дитя чуда». Карл воспитывал обожаемого внука в духе правоверного монархизма - что впоследствии стоило Генриху французского престола, который он имел все шансы занять в 1873 году.

Царствование

После кончины Людовика XVIII 16 сентября 1824 года Карл вступил на французский престол. Это была единственная мирная и регулярная смена власти во Франции в XIX веке. В отличие от брата, так и не короновавшегося, Карл X решил подчеркнуть традиционные основы монаршей власти и венчался на царство в Реймсском соборе 28 мая 1825 года. Грандиозная и роскошная церемония, воспроизводившая мельчайшие детали средневековых коронаций, привлекла большое внимание современников, но вызвала и значительную критику. В частности, это касалось обряда исцеления золотушных больных, произведённого Карлом за два месяца до торжества, 31 марта, по настоянию провинциальных монархистов и части духовенства (двор склонялся к тому, чтобы отменить обряд; см. «Королей-чудотворцев» Марка Блока). Во время церемонии коронации Карл поклялся быть верным «законам королевства и Конституционной хартии»; не отказавшись (как многие опасались) от присяги на верность конституции, он тем не менее поставил её на второе место.

Чувства общества во Франции и за границей по отношению к Карлу X были противоречивы. С одной стороны, у него была устойчивая репутация консерватора и врага гражданских свобод, игнорировавшего, в отличие от Людовика XVIII, завоевания революции и наполеоновского времени. С другой стороны, личность нового монарха вызывала симпатии: давно на французском престоле, после политической пассивности предшествующих Бурбонов, не оказывался такой волевой и целеустремлённый человек, несмотря на пожилой возраст (67 лет) полный желания лично участвовать в политике. Первое время с интересом относился к личности преемника Людовика XVIII, в частности, Пушкин.

Карл сохранил у власти консервативный кабинет Виллеля, сформированный его братом. В 1827-1829 премьер-министром был центрист виконт де Мартиньяк, при котором политические страсти в общем улеглись; однако преемником его в августе 1829 г. Карл назначил племянника покойной госпожи де Поластрон, лично преданного монарху князя Жюля де Полиньяка. Это решение, за которым стояли не только ультрамонархистские убеждения короля, но и воспоминания о любимой женщине, стоило Карлу X престола.

Реакционные политические меры кабинета Полиньяка были крайне непопулярны среди буржуазии и рабочих (в то время как крестьянство в основном поддерживало консервативный курс). Ряд умеренных правых отказался от всякого сотрудничества с министрами нового кабинета. Король начал склоняться к идее государственного переворота. Против нарушения конституционной Хартии 1814 года Карла X предостерегали многие консерваторы, в том числе российский император Николай I, однако политическая недальновидность короля и министров привела к необратимому кризису. После того, как в марте 1830 г. Палата депутатов приняла адрес королю с требованием отставки кабинета, Карл распустил её, а когда новые выборы вновь дали внушительное большинство оппозиции, кабинет Полиньяка подготовил подписанные королём и министрами Июльские ордонансы, ограничивающие свободу прессы и сокращающие количество избирателей. Решение вызвало открытое восстание в Париже.
Революция 1830 года

Июльская революция 1830 года смела правительство Полиньяка; он и большинство его министров были арестованы, была подтверждена незыблемость конституционного строя. В этих условиях король предпочёл 2 августа отречься от престола и потребовал тотчас же отречения также от старшего своего сына, герцога Ангулемского (который в течение 20 минут формально был королём Людовиком XIX). Своим преемником он назвал 10-летнего внука, графа Шамбора, а регентом (наместником королевства) назначил герцога Орлеанского Луи-Филиппа. После этого Карл снова отправился в изгнание в Великобританию; после короткой остановки в Дорсете он прибыл в Холирудский дворец в Эдинбург.

Либеральное большинство Палаты депутатов отказалась признать малолетнего Шамбора королём (Генрихом V) и объявило престол вакантным. Луи-Филипп тем временем распространил прокламации, где объявил сенсационное «чудесное рождение» Шамбора обманом; якобы герцогиня Беррийская вовсе не была беременна, а родившийся в 1820 году мальчик - не внук Карла X, а бастард. Кроме того, он активно провозглашал свои либеральные взгляды и обещал блюсти конституционные порядки. Через неделю после отречения Карла X, 9 августа Палата депутатов передала, в нарушение порядка престолонаследия, престол Луи-Филиппу I, который стал конституционным «королём французов».
Последние годы

Из Великобритании Карл вместе с семьёй переехал в Австрийскую империю и жил в различных замках на территории современных Чехии, Италии и Словении. Карл резко отрицательно отнёсся к авантюре своей невестки Марии-Каролины Неаполитанской, высадившейся в 1832 г. во Франции и попытавшейся поднять восстание в поддержку малолетнего сына. Всё это время он признавал законным королём своего внука. Однако часть приверженцев старшей линии Бурбонов (легитимистов) считали Карла X королём до смерти. Кроме того, в 1835 году о незаконности и вынужденности своего отречения в 1830 г. заявил герцог Ангулемский.

Карл X умер от холеры, заразившись ею при переезде в Гёрц. По случаю его смерти при русском императорском дворе был объявлен траур. Как и большинство умерших в эмиграции после 1830 г. членов его семьи, он похоронен в церкви Благовещения в австрийской Кастаньявицце; ныне это Костаньевица в Словении. Ранее, после похорон Людовика XVIII, Карл приготовил для себя рядом с ним в аббатстве Сен-Дени место для погребения: чёрная гранитная плита без надписи, аналогичная тем, под которыми покоятся Людовик XVI, Мария-Антуанетта и Людовик XVIII, сохранилась до настоящего времени.

Карл-Густав Пфальц-Цвейбрюккенский, немецкий князь, внук Карла IX и племянник Густава-Адольфа, родился 8 ноября 1622 года.

Детство

Густав II Адольф стал шведским королем, когда его племяннику шел всего одиннадцатый год. Но дядя, забияка и мужественный боец, активно участвовавший в Тридцатилетней войне и этим прославившийся, уже с юных лет начал передавать Карлу-Густаву свой полководческий опыт, не сомневаясь, что племянник станет шведским королем, которому без меча нельзя ступить ни шагу.

Карл-Густав и его драчливый дядя в 1625 -1626 годах успешно овладели всей Лифляндией, вторглись в Курляндию и Литву. А ведь Карл-Густав был еще подростком! Летом 1626 года их войска высадились близ Пиллау. Густав-Адольф имел большое желание, нейтрализовав Речь Посполитую, создать объединение протестантских княжеств Германии под своим верховенством. Но не успел, а после его гибели регентский совет при малолетней королеве Кристине - дочери Густава-Адольфа, а вместе с советом и Карл-Густав, пересмотрел и ограничил этот стратегический замысел.

Война с Речью Посполитой

Притихшая было в ожидании шведского нашествия Речь Посполитая немедленно воспользовалась новой политической ситуацией и сама двинулась против Швеции. «У них там какой-то мальчишка войсками командует,- пренебрежительно говаривала амбициозная шляхта. - Поймаем - выпорем. Всего-то и дел!» Но получилось так, что мальчишка Карл-Густав выпорол Речь Посполитую, выиграв военную кампанию 1643-1644 годов, и вынудил заносчивых поляков заключить в августе 1645 года мирный договор.

Швеция в результате легкомысленного отношения шляхты к юному полководцу получила по этому договору острова Готланд и Эзель, норвежские области Емтланд и Херьедален, область Хадланд на юге Скандинавского полуострова.

К этому времени королева Кристина стала самостоятельно править страной и в восторге от военных успехов своего талантливого кузена присвоила ему звание генералиссимуса. Выдающемуся полководцу Швеции было тогда всего-то двадцать три года от роду!

Восшествие на престол Швеции

По законам королевства Кристина могла оставаться королевой Швеции только в том случае, если, достигнув совершеннолетия, она выходила замуж. Кристина же наотрез отказалась создавать семью, и в Швеции сразу же возникла проблема престолонаследия.

Государственный совет нашел выход - королем Швеции был утвержден Карл-Густав - ближайший по родству наследник. Так он стал Карлом X. Похоже, что в свое время они с дядей Густавом-Адольфом заранее обговорили этот вопрос, довели его до Кристины и та пожертвовала личным счастьем ради того, чтобы передать корону своему кузену.

Вторая война с Речью Посполитой

Восшествие Карла X на престол совпало с осложнениями на востоке Европы, где в 1654 году разгорелась война России с Польшей из-за Украины. Карл X умело воспользовался ситуацией и в 1655 году еще раз врезал заносчивым шляхтичам.

«Это вам за мальчишку и желание его выпороть»,- посмеивался он, расчерчивая карту стрелами шведского наступления.

Войска Карла X вторглись в Польшу с двух сторон - из Померани и из Лифляндии. В свое время он не зря вместе с дядей создавал здесь отличный плацдарм! Без особого труда шведы до конца 1655 года захватили всю дотоле свободную часть Польши и Литвы, включая Варшаву и Краков.

«Ваш король Ян Казимир сбежал за границу,- заявил Карл X представителям польской шляхты. - Это не король, а трус и дезертир. Предлагаю взамен свою кандидатуру на польский трон, который сегодня свободен».

Пока польская шляхта чесала затылки в раздумье и склонялась в сторону Карла X, польский народ немедленно выступил против шведского нашествия. Войска Карла X, не ждавшие такого поворота событий, быстренько стали драпать.

Дело дошло до того, что Карл X летом 1656 года вынужден был заключить союз с курфюрстом Бранденбургским против Речи Посполитой, ради этого признав за тем верховные права на Восточную Пруссию.

Этот довольно странный союз временно поправил дело, и в битве под Варшавой шведские и прусские войска одержали победу над восставшими. Но в это время у шведов появился новый враг - русские.

Союз с Россией и война с Данией

Переход части литовско-белорусских земель под власть Москвы толкнул Швецию на борьбу за овладение устьями Немана и Западной Двины. Русский царь Алексей Михайлович летом 1656 года объявил войну Швеции и захватил значительную часть Прибалтики. Но Ригу взять не смог.

А в 1658 году возобновилась война России с Польшей. Русским сразу стало не до шведов и Карл X облегченно вздохнул - Россия становилась его союзником в борьбе с Речью Посполитой.

Теперь, в союзе с Русским государством, Швеции ничего не стоило опустошить Польшу. Что Карл X с успехом и проделал, а позже, зимой 1657-1658 годов, напал на Данию. Голландцы попытались было помочь датчанам, направив в помощь свой флот. Но зима была холодной на редкость, лед на Балтике стал рано и не дал возможности пробиться на выручку к датскому побережью.

Дания вынуждена была запросить мира, заранее соглашаясь на все условия. Мир был заключен в начале 1658 года в Рокилле.

Швеция получала теперь широкий выход к северной Атлантике, а Норвегия была перерезана пополам и больше не могла соперничать со шведами. В Европе стала складываться новая расстановка сил.

Но эта вновь возникшая ситуация на европейском политическом театре крайне напугала Англию и Францию - у них появлялся крайне нежелательный и мощный соперник - мало им соперничества друг с другом, с Испанией и Габсбургами!

Но на открытую драку со шведами англичане и французы в тот момент не решились, а предпочли проводить враждебную Швеции дипломатию. «Ах, так,- обозлился Карл X,- так получайте еще!»

Осенью 1658 года шведские войска еще раз напали на Данию. Причиной этого вторжения Карл X объявил нежелание еще раз продемонстрировать своим европейским соперникам силу и мощь Швеции, а народные волнения в Дании. Но в этот раз его постигла неудача. Карл X с ходу осадил Копенгаген, но волнения в стране продолжались, и шведские войска вскоре были вынуждены снять осаду.

В последний период этой войны активных военных операций почти не было - стороны предпочитали выяснять условия мира через англо-французских посредников. Карл X вскоре - в 1660 году - умер, и шведы уже без него заключили три благоприятных для страны договора - Копенгагенский, Оливский и Кардисский.

Данный текст печатается на основе научной работы. Историческая наука в отношении периода Реставрации Бурбонов (о котором в большинстве своем идет речь) дает мало сведений. Личность короля Карла X, последнего правящего представителя старшей ветви Бурбонов на французском престоле вовсе не отражена в отечественной историографии, а лишь в отдельных отрывках. Работа не претендует на безусловную полноту и содержит авторский взгляд на историческую персоналию. Мнение читателей может быть отлично от мнения автора.

Глава I. Граф д`Артуа: от рождения до трона

Будущий король Франции Карл, граф д`Артуа (comte d"Artois) родился 9 октября 1757 года в Версальском дворце в Париже в семье Дофина Франции Людовика и его супруги Марии Жозефии, урожденной Принцессы Саксонской. Стоит сказать, что Карл стал шестым ребенком и пятым мальчиком в семье. Двое его старших братьев Принц Людовик Иосиф, Герцог Бургундский (1751-1761) и Принц Хавьер, Герцог Аквитанский (1753-1754) умерли в детском возрасте, а двое других братьев в будущем станут монархами Франции – Людовиком XVI и Людовиком XVIII. Сразу после рождения получил титул графа д`Артуа. В соответствии с геральдическими правилами Карл получил графский герб: «В лазоревом поле, усеянном золотыми лилиями (старый герб Франции) - червлёный турнирный воротник о трех концах, каждый из которых обременен тремя золотыми трёхбашенными замками (один над другим)».

Кем же были его предки? По отцу принадлежал к правящей семье Франции династии Бурбонов, которая находилась у власти де-юре с 1589 года, а де-факто с 1593 года. Был внуком Короля Франции Людовика XV, правящего в 1715-1774 гг., в свою очередь бывшего праправнуком короля Людовика XIV. По матери Дофине Марии Жозефии принадлежал к династии Веттинов, представители которой издревле были правителями Саксонии. Ее отцом был курфюрст Саксонии Фридрих Август II, который был в 1734-1763 гг. королем Речи Посполитой. По бабушке, супруге Людовика XV Королеве Марии Лещинской также имеет зарубежные корни, также связанные с Польшей. Фамилия Лещинские появилась в XV веке и названа так в честь местечка Лешно (ныне город в Великопольском воеводстве Польской республики). Наиболее знаменитый представитель из рода Лещинских – Станислав Лещинский, являвшийся отцом Марии Лещинской и прадедом Карла, графа д`Артуа. Станислав Лещинский дважды в первой половине XVIII века занимал польский престол.
Первый раз его правление ознаменовано, прежде всего, практически подневольным правлением, на который он был избран 12 июля 1704 года «по воле шведского короля» Карла XII. Стоит заметить, что эти события разворачивались во время Великой Северной войны 1700-1721 гг. и во время своего правления, как говорит В.И. Герье «у него не было ни материальных средств, ни достаточно приверженцев, ни личных способностей». После потери престола в 1709 году Станислав Лещинский отправился сначала в герцогство Цвейбрюкен (с разрешения Карла XII), затем во Францию. 4 сентября 1725 выдал свою дочь за 15-летнего Короля Людовика XV. Свадебная церемония состоялась в Фонтенебло. Невесте на тот момент исполнилось 22 года, у нее был «тихий и скромный нрав, ... она чрезвычайна почтительна в обращении с своими родителями». Вероятно, именно стремление вернуть престол Речи Посполитой вынудило Станислава Лещинского пойти на этот шаг, однако, после свадьбы дипломатический корпус был уведомлен о том, что свадьба не имеет «влияния на отношения Франции к Польше». После свадьбы дочери Лещинский получил право проживать в замке Шамбор и получил достаточное содержание от своего зятя. Через несколько лет после этих событий в 1733 году он, при поддержке Потоцких, был выдвинут на трон Речи Посполитой после смерти Августа II Сильного, который по происхождению был курфюрстом Саксонии и отцом Фридриха Августа II. Франция в лице молодого Людовика XV обещала поддержку Станиславу, однако против данного выбора были Россия и Австрия. Таким образом, на троне Станислав Лещинский фактически пробыл с сентября 1733 по июнь 1734 гг., когда престол Речи Посполитой занял уже упоминавшийся Фридрих Август II, который являлся дедом графа д`Артуа по матери и получил трон Речи Посполитой благодаря введению в нее 30-тысячного русского корпуса под руководством графа П.П. Ласси. Вооруженное столкновение, вошедшее в историю как война за Польское наследство 1733-1738 гг., закончилось подписанием Венского мирного договора 18 ноября 1738 года. Формально Станислав Лещинский оставался королем до сейма 1736 года, когда польская шляхта официально признала Фридриха Августа II королем Польши и Великим Князем Литовским, правившего там под именем Августа III.

Таким образом, генеалогия графа д`Артуа представляется нам важным составляющим его биографии. Перипетии генеалогии заставляют, прежде всего, задуматься над тем, что собой представляли династические браки и какое они имели значение в вопросах внешней политики стран Европы.

§ 1. Жизнь до изгнания

О времени малых лет графа д`Артуа сохранилось довольно мало сведений. Известно, что крещение Принца Карла состоялось 19 октября 1761 года. Церемонию вел духовник королевского двора, по титулу «Великий раздатчик милостыни Королевства Франция» Шарль Антон де ла Рош-Аймон в часовне королевской резиденции Версаль. Крестными Карла стали дочь Людовика XV Принцесса София Филиппа, Король Испании Карл III (представитель испанских Бурбонов), а также старший брат Людовик (будущий Людовик XVI).

В 1773 году получает титул Герцога Ангулемского и пэра Франции, однако, это не означало начала активной политической карьеры в государстве и участия в государственных делах. Первое активное участие в политической жизни Франции у Карла он примет в 1786 году, когда при дворе Людовика XVI он возглавит реакционную партию. Тогда при кризисе, получившей название «королевской революции», граф д`Артуа предпринял попытки сокращения финансовых привилегий дворянского сословия, а не социальных льгот, на которых настаивали представители правящего сословия.

Разные источники говорят, что до Французской революции конца XVIII века, Карл имел большие долги (по разным оценкам от 40 до 50 млн. ливров). В 1777 году приобрел в собственность замок Мезон-Лаффит. Замок к тому времени подлежал реставрации и граф д`Артуа вносит собственные изменения в проект. Архитектором замка был назначен Франсуа-Жозеф Беланже, который проводит реконструкцию в течение двух лет: с 1779 по 1781 гг. Однако, проект переустройства так и останется до конца неосуществленным.

Другим его проектом стало строительство в Булонском лесу под Парижем павильона Шато де Багатель. 26 ноября 1777 года после 64 дней неустанной работы мастеров этот павильон был открыт. Общая сумма, затраченная на строительство и обустройство павильона, составила около 3 млн. ливров. Строительством руководил уже упоминавшийся архитектор Ф.-Ж. Беланже.
Семейная жизнь будущего короля тоже началась еще в дореволюционный период его жизни. 16 ноября 1773 года он женился на принцессе Марии-Терезе Савойской, дочери короля Сардинии Виктора-Амадея III от брака с Марией Антонией, урожденной инфантой Испанской, представительницей испанской ветви Бурбонов. Ветвь выделилась в 1700 году, когда внук Людовика XIV герцог Анжуйский Филипп по завещанию бездетного Карла II занял испанский престол. Принцесса Мария-Тереза, так и не ставшая королевой, родилась 31 января 1756 года в Турине и стала пятым ребенком в семье. Браке с графом д`Артуа родилось четверо детей, однако до зрелого возраста дожили лишь двое: герцог Ангулемский Людовик-Антуан (1775-1844) и герцог Беррийский Шарль-Фердинанд (1778-1820). Брак быстро распался и после рождения детей супруги разъехались, хотя они продолжали быть формально мужем и женой, однако не жили друг с другом. Сама графиня д`Артуа скончалась в возрасте 49 лет в 1805 году в г. Грац и была похоронена в Императорском мавзолее близ Кафедрального собора г. Грац. Но внебрачные связи были нормальным явлением в ту эпоху. Фавориткой Карла X стала Мария Луиза д`Эспарбес де Луссан, по мужу маркиза де Поластрон. Она умерла от туберкулеза в марте 1804 года в Лондоне. О других связях графа д`Артуа имеются лишь отрывочные сведения, требующие отдельного изучения.

§ 2. Эмиграция

Граф д`Артуа стал одним из первых представителей знати королевства, который эмигрировал из Франции с началом революции и стал одним из немногих членов королевской семьи, сумевших покинуть Францию, охваченную революцией. Главная цель вынужденного изгнания – поиск союзников среди европейских дворов для привлечения внимания к событиям во Франции и подавления революции. Достиг ли успеха в этой задаче граф д`Артуа?

На этот вопрос ответить достаточно сложно. И главная причина заключается в нехватке информации по этому вопросу. Однако библиографические свидетельства нам предоставляют следующее: с 1789 по 1791 гг. граф д`Артуа посетил Турин, Кобленц, Брюссель и другие города. В августе 1791 года он прибыл в Пильниц – загородную резиденцию правителей Саксонии (ныне входит в состав г. Дрездена) на конгресс, в котором приняли участие Император Священной Римской Империи германской нации Леопольд II (стоит отметить, что он являлся родным братом Королевы Франции Марии-Антуанетты) и Король Пруссии Фридрих Вильгельм II. По окончании конгресса 27 августа 1791 года была подписана Пильницкая декларация, откуда мы и узнаем о присутствии на конгрессе графа д`Артуа. Декларация говорит: «После того, как Его Величество, Император, и Его Величество, Король Пруссии, выслушали пожелания и идеи господина графа д`Артуа [Перевод мой. – В.Ч.]» о положении во Франции и учитывая, что к этим событиям был прикован большой интерес европейских государств, Австрия и Пруссия готовы были вмешаться в дела Франции для восстановления власти короля и призывали других лидеров европейских стран также способствовать в этом. Пильницкая декларация стала отправной точкой создания против Франции первой коалиции. Чем были вызваны действия графа д`Артуа и какую цель они имели? Мнений отечественных историков на этот вопрос практически нет, но нам представляется единственно возможное объяснение – стремление сохранить власть французского короля, которая сохранялась на протяжении столетий и подавить революционные настроения во французском обществе. Советский историк А.З. Манфред называет Пильницкую декларацию «манифестом, провозгласившим интервенцию против революционной Франции». При этом он отмечал, что деятельность графа д`Артуа и графа Прованского, которые стояли во главе контрреволюционной эмиграции, состояла в том, чтобы подогревать идеи иностранной интервенции при разных европейских дворах.

7 февраля 1792 года Австрия и Пруссия заключили военный союз против Франции, охваченной революцией. Разные авторы утверждают, что Людовик XVI поддерживал интервенцию, что вероятно так и было. 20 апреля 1792 года революционная Франция первой объявила войну Австрии и Пруссии. Поначалу военные действия складывались не в пользу французских революционеров. К середине июня стало очевидно, что французская армия по всему фронту отступает. Заслуживает внимание манифест 25 июля 1792 года, подписанный герцогом Браунгшвейгским Карлом Вильгельмом, в котором главная цель войны заключалась в том, чтобы «восстановить законную власть короля». Стоит сказать, что во французских газетах этот манифест был опубликован 3 августа и вызвал волну негодования в среде революционеров. Уже 10 августа революционно настроенные солдаты взяли штурмом Дворец Тюильри и спустя некоторое время пленили королевскую семью во главе с Людовиком XVI. В этот же день была создана революционная коммуна. Именно так пала французская монархия в 1792 году. Дни Людовика XVI и Марии-Антуанетты были сочтены, и после суда, в котором определенные симпатии Людовику XVI были высказаны со стороны жирондистов, Людовик XVI был казнен 21 января 1793 года. Его супруга, которая, по мнению революционеров, представлялась возможным поводом для мирного договора с участниками антифранцузской коалиции, прожила дольше. Однако, 16 октября 1793 года после однодневного судебного разбирательства она была повешена.

После казни Людовика XVI формальным королем становится его сын Людовик-Карл, герцог Нормандский, который получает династическое имя Людовик XVII. Не удивительно, что его правление носит формальный характер. Он стал королем, будучи узником в замке Тампль, где содержались члены арестованной королевской семьи и так до конца жизни не вышел на свободу. По официальной информации король-ребенок (а на момент формального восшествия на престол Людовику XVII было лишь 7 лет) умирает в июне 1795 года, однако, отечественный историк Франции Д.Ю. Бовыкин приводит ряд интересных фактов, которые заставляют сомневаться в этой версии. Во всяком случае, в 1799 году герцог Бурбонский писал своему отцу о том, что Людовик XVII жив. При всех этих фактах в смерти Людовика XVII нельзя сомневаться, другой вопрос в том, когда она случилась. Этот вопрос до сих пор в среде историков остается открытым.

Все эти события естественным образом отозвались во французской эмиграции. В конце первой декады июля 1795 года в Вероне, находящейся в тот момент в составе Венецианской республики, был подписан манифест, получивший название Веронской декларации. В этом манифесте, который был адресован французам, было объявлено о восшествии на французский престол Короля Людовика XVIII. Людовик XVIII – младший брат Людовика XVI и дядя Людовика XVII был средним братом в семье и до 1795 года носил титул графа Прованского. Не стоит долго говорить о его биографии, важно понять роль в событиях эмиграции графа д`Артуа.

Для сбора информации для возможности издания манифеста были использованы два разных «источника»: «бюллетени» графа д`Антрэга, который имел сношения с разными дворами Европы того времени и данным которого доверяли; другим источником являлся «меморандум» в виде ответов швейцарского публициста Ж. Малле дю Пана на 28 вопросов от Людовика XVIII. И в получении второго источника сыграл важную роль «граф д`Артуа», который «…отправил свое доверенное лицо графа Ф. де Сент-Альдегонда» к публицисту. Таким образом, в составлении манифеста Людовика XVIII наш герой принял важное участие и способствовал сбору информации о том, что происходило во Франции в указанный период.

Был ли у будущего Карла X авторитет среди эмиграции? Активная деятельность графа д`Артуа в создании Веронской декларации заставляет обратить на него внимание, как на становление политического деятеля. Нам вновь приходится обращаться к Д.Ю. Бовыкину. Историк, ссылаясь на данные парижской периодики 1795 г., дает очень интересную информацию. Бовыкин говорит: «роялисты разделены на пять групп. Самая большая требует короля конституционного, герцога Шартрского… Самая элегантная требует короля абсолютного, графа д`Артуа... Наиболее приверженная принципам требует короля легитимного, Месье». Что дает нам эта информация? К сожалению, довольно мало, но понятно, что «элегантная» часть роялистов была сторонником того, чтобы французским королем стал граф д`Артуа, причем королем абсолютным. Значит, информация может говорить о нем, вероятно как о человеке с твердой и железной волей, которая должна больше подходить качествам абсолютного правителя.

Важную информацию о этих годах бурбонской эмиграции мы находим в публикациях русского революционера Н.Г. Чернышевского. В одной из них, изданной в 1858 году, дается следующая информация, что после казни Людовика XVI наследник престола был в плену и делами «роялистов» нужно было управлять регенту, «но граф Прованский (впоследствии Людовик XVIII) не нравился эмигрантам, и они упорно требовали, чтобы он уступил власть младшему брату, графу д`Артуа». Иностранные дворы уже признали графа Прованского и противились их действиям, но «эмигранты вытребовали у него титул наместника королевства» для графа д`Артуа. Учитывая тот факт, что Людовик XVI был казнен в начале 1793 года, а борьба эмигрантов, по выражению Н.Г. Чернышевского, продолжалась «несколько месяцев», то получается, что в том же 1793 году граф д`Артуа получает титул наместника королевства. Чернышевский, вероятно, лукавил, что эмигранты не любили Людовика XVIII, но, по всей вероятности, такая определенная группа действительно существовала и данные Д.Ю. Бовыкина это подтверждают.

Начиная с 1798 года Людовик XVIII проживает в Митаве (ныне г. Елгава в составе Латвийской республики), которая на тот момент входит в состав Курляндской губернии Российской Империи. Вместе с монархом проживают его супруга Мария-Жозефина-Луиза Савойская, принцесса Мария-Луиза-Шарлотта Французская (дочь Людовика XVI), а также герцоги Беррийский и Ангулемский, которые являлись сыновьями графа д`Артуа от брака с Марией-Терезой Савойской. Примечательно, что граф д`Артуа в то время проживает в Великобритании и о его жизни там в отечественной литературе нет упоминаний, поэтому этим нам приходится ограничиться.

24 июля 1799 года граф д`Артуа получает инструкцию от старшего брата, которая должна была обозначить его действия в случае восстановления во Франции монархии и его прибытия туда раньше нежели самого Людовика XVIII. Дело заключалось в том, что советники короля в изгнании писали о большой вероятности восстановления монархии, о том, что народ может перейти на сторону Людовика XVIII, заметим еще и кризис правительственной власти Франции этого периода, осложненный поражениями французской армии на фронтах и расстройства администрации. Достаточно полная по содержанию инструкция заставляет понять, что король смирился с теми изменения в обществе, которые произошли в администрации Франции, но в делах духовных он непреклонен: «Все, что касается духовной сферы должно быть безотлагательно возвращено к прежнему состоянию… все законные пастыри должны быть возвращены в свои диоцезы и приходы; богослужения восстановлены, новый календарь отменен» и т.д. Людовик XVIII требовал, «чтобы весь персонал» гражданской и судебной администрации «…принес мне клятву верности». В этой инструкции также дается информация относительно вопросов налогообложения, которое должно будет взиматься временно до прибытия Людовика XVIII во Францию, армии, офицерам которым сохранялись звания и должности при выборе правильной стороны. О чем прежде всего говорят такие требования и что они значат для графа д`Артуа? Во-первых, о безграничном доверии Людовика XVIII своему брату, во-вторых, о том, что группировка эмигрантов, которая поддерживала графа д`Артуа, не была достаточно сильна, чтобы перечить воле короля в изгнании, в-третьих, о том, что брались в учет все произошедшие во французском обществе изменения и что лишь духовная сфера, должна быть возвращена к прежнему состоянию, в-четвертых, что граф д`Артуа был достаточно самостоятелен и силен, чтобы действовать в условиях возможности восстановления монархии.

Все представленные нами факты деятельности графа д`Артуа в изгнании дают нам портрет человека деловитого и разумного, в действиях которого прослеживается определенная логика. В августе 1791 года он принимает решение участвовать в Пильницком конгрессе между Австрией и Пруссией, который впоследствии становится основой для создания первой антифранцузской коалиции. В 1793 году получает титул наместника королевства, а в 1795 году принимает самое деятельное участие в составлении Веронской декларации – манифеста о восшествие на французский престол Людовика XVIII. В 1799 году становится одним из тех, на кого рассчитывает его старший брат в деле восстановления монархии в том же году. Отправляя телеграмму графу д`Артуа, Людовик XVIII видит в младшем брате прежде всего союзника и именно поэтому он дает ему полномочия действовать от его имени во Франции в случае восстановления монархии и, как мы заметили, подобными полномочиями не мог довольствоваться человек, которому была далека политика и общественные вопросы. Реставрация Бурбонов состоялась гораздо позже, чем планировал Людовик XVIII – в 1814 году, и к этому периоду переходим и мы.

§3. Реставрация Бурбонов

С момента поражения Наполеона I в битве под Лейпцигом в октябре 1813 года становится ясно, что его правлению остаются считанные месяцы. Союзная коалиция в составе Российской Империи, Великобритании, Пруссии, Швеции, Австрийской империи и других государств ведет стремительное наступление на Париж, который был взят 30 марта 1814 года. 6 апреля Наполеон I подписывает акт об отречении от французского престола. На французском престоле была восстановлена династия Бурбонов, а королем Франции стал Людовик XVIII. 30 мая 1814 года был подписан мир между Францией и странами шестой коалиции, по которому Франция возвращалась к границам 1795 года и теряла все завоевания, сделанные ею после этого. Таким образом, в жизни нашего героя начинается один из последних периодов его жизни.

3 мая 1814 года королевская семья возвращается во Францию. Советский историк А.З. Манфред пишет о графе д`Артуа как о законченном стороннике «феодально-абсолютистского режима». Но было ли это так, как об этом писали советские историки? Было ли в действиях графа д`Артуа то, что напоминало бы о возвращениях к старым порядкам? Что представляла собой внутренняя и внешняя политика Франции в преддверие начала правления нового короля? Всем этим вопросам посвящен настоящий раздел.
На самом деле две реставрации Бурбонов в 1814 и в 1815 гг. после «ста дней» Наполеона очень смутно дают понять, что происходило во французском обществе. Отечественная литература точного ответа не дает, однако, некоторые историки дают понять, что мало кто из французов желал возвращения Бурбонов на престол. Вероятно, это было и так, потому что молодое поколение французов не имело четкого представления о династии. Во всяком случае очевидно, что Бурбоны были посажены на престол при поддержке войск антифранцузской коалиции.

Политическая жизнь Франции времен Реставрации становится объектом пристального внимания историков и общественных деятелей. О ней пишет также и русский революционер Н.Г. Чернышевский. Из его сочинений мы понимаем какая сложилась поистине странная и парадоксальная ситуация в руководстве страны.

В 1814 году принимается Конституционная хартия. По своей сути она устанавливала во Франции конституционную монархию, при которой вся полнота исполнительной власти в стране принадлежит «исключительно» королю (ст. 13), а законодательная власть (ст. 15) разделяют между собой король, палата пэров (как верхняя палата парламента) и палата депутатов от департаментов (нижняя). Особенность верхней палаты состоит в том, что во времена Реставрации вплоть до 1830 года пэрство имело наследственный характер, кроме того члены палаты пэров назначались королем (ст. 27), избиралась лишь палата депутатов в срок на 5 лет. Интересен и другой важный момент. Ст. 30 Хартии говорит, что «Члены королевского семейства и принцы крови суть пэры по праву рождения». Таким образом, граф д`Артуа являлся пэром Франции и это нам подтверждает исторический источник и что дает нам определенный штрих к его биографии.

В 1816 году сложилась ситуация по которой «роялисты принуждали правительство к таким несвоевременным мерам», что это могло привести к новой потере престола Бурбонами. На заседаниях палаты депутатов роялисты, которые составляли большинство, «не хотят обращать внимание на интересы царствующей династии». Они выдвигают свой проект избирательного закона, по которому избиратели округа выбирают второго избирателя, и тогда они, собираясь в департаменты, выбирали депутатов. Этот проект был противопоставлен проекту, который был подан министерством. По правительственному проекту предлагалось, что выборы депутата происходят «прямо всеми избирателями округа», кроме того определенное количество полномочий предоставлялось королю для личного решения ввести в состав избирателей лиц, которые не подходят под требования избирательного закона (т.е. имеют значительной собственности). Оказалось, что либералы, а не роялисты, поддержали проект короля. Роялисты поддержали свой проект, который и одержал победу, и, по меткому замечанию Чернышевского, «королю оставалось при таком избирательном законе меньше власти, чем имел венецианский дож». 5 сентября 1816 года палата депутатов была распущена. Против этого, как ни странно, выступил граф д`Артуа, обвинивший в измене министра Деказа, который и настаивал на роспуске палаты депутатов. Новый избирательный закон, принятый 5 февраля 1817 года, был призван каждый год выбирать 1/5 часть депутатов палаты и оказалось, что с каждыми выборами роялистов в палате остается все меньше. Граф д`Артуа обращается к дворам Европы с «тайной запиской» и предостерегает, что в случае новых выборов Франция снова станет управляться революционерами.

Итак, мы видим определенные противоречия. Граф д`Артуа противился и тому, что была разогнана палата, и положению палаты после принятия избирательного закона 5 февраля. Что нам дает эта информация? Вероятно, граф д`Артуа был под определенным давлением со стороны роялистов, и то, что он сам видимо к ней примыкал. Но как объяснить тогда его действия в отношении политики роялистов, которая перечила действиям власти в лице его старшего брата Людовика XVIII? Судя по всему, он был под серьезным давлением определенной группы роялистов, но не только. «За десять лет реставрации открылось» большое количество монастырей «вместе с иезуитскими учреждениями». Данная информация объясняет, почему после убийства герцога Беррийского, сына графа д`Артуа, 13 февраля 1820 года граф д`Артуа вместе со старшим сыном герцогом Ангулемским и невесткой принцессой Марией Терезой, после прений в парламенте в пользу отставки Э. Деказа пришли к Людовику XVIII и требовали от него отправить министра в отставку. Чернышевский напрямую указывает, что «тайные иезуиты, овладевшие отцом убитого принца и брата короля» руководившие конгрегацией, способствовали скорейшей отставке Э. Деказа и на этой основе публикует тайную переписку, найденную в 1830 году, содержание которой мы сейчас не приводим.

После описанных событий должность премьер-министра была «предложена русскому душою» герцогу де Ришельё, который назначается 20 февраля 1820 года и его премьерство продолжается до декабря 1821 года. Он начинает свою государственную карьеру еще в правление Людовика XVI, получая придворную должность камергера. Кроме того, герцог Ришельё в период с 1804 по 1815 гг. занимает пост генерал-губернатора Новороссийского и Бессарабского, а после Реставрации в 1815-1818гг. также занимает пост первого министра. Он был очень дружен с российским императором Александром I и поэтому на международной арене между Францией и Россией «установилась полная гармония». При этом «глава роялистов» граф д`Артуа обещал, «что его партия будет поддерживать Ришелье». Однако, такового не случилось. Как отмечает Е.В. Полевщикова, сам Ришелье «Роялист по убеждениям, он, будучи сторонником сильной королевской власти, считал, однако, необходимым для сохранения гражданского мира строго следовать установленной конституции – Хартии 1814 года». Первый министр Франции сталкивался с роялистами в оба срока своего премьерства. Нападки роялистов на правительство не прекратились и на сей раз. Сам Ришелье после своего назначения на пост премьер-министра 5 марта 1820 года написал о своих планах главе МИДа Российской Империи В.П. Кочубею, с которым был очень дружен и под начальством которого работал в России. В письме говорилось: «…я сделал свой выбор и приложу все усилия, чтобы не уступить свой пост до тех пор, пока не выполню свою задачу и не добьюсь укрепления во Франции порядка и монархии» – такие слова присутствует в переписке министров, которая была опубликована в 2003 году к.и.н. Е.В. Полевщиковой. Новые противодействия роялистов по поводу закона о муниципальное устройстве Франции, который был внесен в палату депутатов правительственными министрами наделал большой шум, потому что право назначать префекта оставалось за королем, а местное руководство выбирались богатыми землевладельцами. Таким образом, в политической жизни Франции времен Реставрации сохранялась серьезная внутренняя напряженность.

К внешнеполитическим вопросам времен правления Людовика XVIII мы обратимся лишь вскользь, давая им небольшую характеристику. Казалось, что хорошие отношения герцога Ришелье и членов российского правительства должны были иметь далеко идущие последствия. Вплоть до смерти императора Александра I «ни малейшее облако не пробежало между обоими дворами». Кроме создания добрых отношений с Россией Францию заботила проблема потери территорий после заключения Пражского мирного договора. В 1817 году Франции получила от Великобритании пять городов в Индии. В последующие несколько лет были возвращены Мартиника, Гваделупа, Французская Гвинея, которая была объектом претензий со стороны Португалией, но в 1817 году была укреплена за Францией в результате демонстрации вооруженных сил. Несколько поселений, основанных французами в предыдущие периоды в Алжире, были вновь заняты французами. В целом внешняя политика Франции в этот период была достаточно ясна – она заключалась в возвращении некоторых территорий, потерянных Францией по окончании Наполеоновских войн. А как обстояло положение французского королевского двора?

Анна Мартен-Фюжье дает некоторую информацию о положении двора французского короля в период Реставрации. При Людовике XVIII в 1814 году двор приобрел королевский окрас: была упразднена императорская гвардия Наполеона I, а взамен восстановлена лейб-гвардия, швейцарская гвардия, были восстановлены 4 роты «красной» гвардии, упраздненная в 1815 году после «Ста дней». При дворе была очень многочисленна служба королевских покоев, которую при Карле X возглавлял обер-камергер князь де Талейран. Интересно Мартен-Фюжье описывает отношение графа д`Артуа к двору. Она пишет, что он считал двор «прежде всего кузницей верных соратников», тогда как его брат Людовик XVIII «царил среди своего двора, как государь дореволюционной поры». При этом всем графа д`Артуа она называет «главой партии». Министром двора в последние годы правления Людовика XVIII и при Карле X был герцог де Ларошфуко, который был сторонником жесткой дисциплины при дворе и проводил определенные «реформы» в придворной службе, но он оказался единственным кто вышел в отставку в 1827 году в знак протеста против роспуска национальной гвардии. Таков общий фон, в котором находилась Франция в правление Людовика XVIII, осталось подвести промежуточные итоги.

Реставрация Бурбонов в 1814 и 1815 годах представила нам уже новый портрет и новые особенности поведения и политической принадлежности графа д`Артуа. Как оказалось, с 1814 года после принятия Хартии, он стал пэром Франции. Из найденных материалов также следует, что будущий король был подвержен сильному влиянию роялистов и иезуитов. Он решительно противиться тому, чтобы была распущена палата депутатов в 1816 году и проявляет большую роль в смещении с поста первого министра Э. Деказа в 1820 году. Его отношение к двору как к «кузнице верных соратников» заставляет думать, что будущий Карл X рассчитывал именно на выходцев из двора при проведении своей самостоятельной политики. Сам образ нашего главного героя претерпел серьезные изменения: из самостоятельного человека он становится определенной «игрушкой» на политической арене. Теперь мы относим свой взгляд к последнему периоду жизни графа д`Артуа – его правлению во Франции.

Глава 2. Трон и второе изгнание.

Людовик XVIII умирает 16 сентября 1824 года и его место на престоле занимает его младший брат граф д`Артуа, который становится Карлом X. Еще до своей коронации в Реймсе 29 мая 1825 года Карл X принимает два законодательных документа, которые требуют внимания для характеристики дальнейшего курса нового короля и его окружения.

Первый закон от 20 апреля 1825 года имел в своем содержании смысл, что за поступки в отношении предметов религиозного культа следовали суровые наказания (до смертной казни включительно). «Этот закон, ни разу, впрочем, не применявшийся на практике» возбудил общественной мнение, и Карл X настроил против себя часть общества. Рассуждая с позиции здравого смысла, нельзя поверить в то, чтобы религиозный человек спокойно смотрел на осквернение святых мест, кроме того не стоит забывать нравы французов того времени – они лишены опеки католической церкви, которая впрочем по Хартии 1814 г. имеет государственный характер. В целом, если верить Н.И. Карееву, этот закон фактически не был применен на практике, значит не должен был иметь серьезных общественных последствий.

Другой законодательный акт от 27 апреля 1825 года был составлен и предложен Вильелем, занимавший с 1821 года пост первого министра. Что предусматривал данный закон? Закон констатировал, что в форме денежного возмещения за потерянные земли государство выплачивает представителям дворянского сословия 1 млрд. франков. При этом Н.Г. Чернышевский приводит данные, что ежегодно эмигранты получали «более 70 миллионов» франков, а «доходы проданных поместий не простирались и до 50 миллионов франков». А.З. Манфред говорит о том, что этот закон «вызвал большое недовольство в стране». Об этом же писал Чернышевский, который выразил свою озабоченность тем, что «трудно описать волнение, произведенное в массе среднего сословия», а также простолюдинов. Надо отметить, что после конфискаций имений аристократий и их переделов во Франции прошло уже более трех десятилетий, но важно и то, что эти земли, которые разделялись на отрезки, уже могли переходить в другие руки по наследству и посредством торговых операций. При всем этом отметим, что было выплачено именно вознаграждение и земли, за которые так ратовали люди, не были возвращены их прежним владельцам.

Другой закон, который так и остался проектом был продавлен в палату пэров представителями иезуитской конгрегации и предусматривал восстановление системы майората, когда все наследство умершего отца переходило к старшему сыну (именно тот проект, который был предложен). Таким образом, в стране был бы восстановлен институт грандов, который в предшествующие эпохи французской истории занимали очень важное место в борьбе против королевской власти. Этот проект не был принят, к облегчению многих современников.

Таким образом, оказывается, что уже в начале своего правления Карл X настроил своих подданных против себя и против верхушки власти. Сразу же в начале правления свои позиции показали и иезуиты, которые пытались восстановить майоратную систему наследования, но потерпели неудачу. Теперь мы переходим к очень важному событию в правление Карла X – к коронации в Реймском соборе в 1825 году.

Многие историки, в том числе и отечественные, видят в обряде коронации 1825 года главный признак возвращения Франции к дореволюционному времени. Французский историк М. Блок так описал этот обряд: «Священная и квазисвященническая королевская власть в последний раз попыталась поразить мир пышностью своих церемоний». К этой церемонии однозначного отношения у общества так и не выработалось. Так Виктор Гюго воспевал коронацию, народный поэт Беланже ее высмеивал, а в целом общество относилось к этой церемонии настороженно, так как уже ощутило влияние, которое оказывалось на Карла X конгрегацией. Эта коронация нашла отражение в художественном искусстве. Наиболее известное изображение церемонии принадлежит придворному портретисту Наполеона I барону Франсуа Жерару, написанному в 1825 году.

В целом церемония восшествия на престол Карла X напоминала дореволюционную традицию. Стоит заметить и то, что его предшественник Людовик XVIII за почти 10 лет своего правления так и не был коронован.

Сама традиция коронации в Реймсе восходит к IX веку, когда в 816 году Людовик I Благочестивый стал первым французским королем, коронованном в этом городе в регионе Шампань. Традиционно церемонию вел Архиепископ Реймский (во время церемонии коронации Карла X им был кардинал Жан-Батист де Латиль, ставший архиепископом в 1824г. и в день коронации возведенный в кавалеры Королевского Ордена Св. Духа), которому сослужили Епископы Лана, Лангра, Бове, Шалона и Нуайона. Каждому из епископов отводилась определенная роль в церемонии, наряду с мужскими представителями королевской семьи и первыми аристократами Франции, которые подносили во время церемонии королевские регалии. Кроме того, важным составляющим коронации была церемония возложения рук монарха на золотушных, чтобы продемонстрировать божественный дар монарха исцелять больных. Дискуссия вокруг проведения данного обряда в 1825 году проходила в правящих кругах Франции, и «31 марта 1825 года стало последним днем, когда европейский король возложил руки на чирьи золотушных больных». Однако этот обряд не вызвал восторга ни в правящих кругах, ни в обществе. Лишь ярые ультрароялисты, как отмечает Марк Блок, были довольны возвращением этой традиции.

Таким образом, коронация в Реймсе и «церемония» исцеления золотушных больных в 1825 году вошли в историю как последние в истории. Реймская коронация 1825 года не была однозначно воспринята французским обществом и таким образом в последний раз в истории Франции состоялась коронации французского монарха. Последующие монархи Франции Людовик-Филипп I и Наполеон III никогда не будут коронованы.

§2. Внутренняя и внешняя политика Карла X

Политика Карла X, как мы уже заметили, маловероятно могла быть самостоятельной при серьезном давлении, которое оказывала иезуитская конгрегация, имевшая «такое могущество, что уже далеко не каждый роялист мог получить ее покровительство». Рассуждая об этом, Чернышевский, прежде всего, дает понять, что определенный союз, который, судя по всему, был между иезуитами и роялистами до вступления на престол Карла X стал разваливаться. Кареев приводит данные, что при Карле X сложился клерикальный характер реакции, которому оппозицией стали ультрароялисты.

В результате выборов ноября 1827 года в палату депутатов большинство мест заняли представители либерального крыла, и состав палаты получил следующую расстановку, по данным Н.Г. Чернышевского: по 170 депутатов от либералов и роялистов, и 50 депутатов-центристов, отошедших от фракции роялистов. Одним из наиболее заметных законов, которые были рассмотрены палатой нового созыва, является закон о печати. Однако, как отмечает историк А.З. Манфред, он был отозван из палаты из-за выступлений рабочих в Сен-Марсо и петиции, которая была ими принята и распространена среди населения. Подобный расклад и нападки нового состава палаты на действия правительства вынудили графа Вильеля и членов правительства подать в отставку в конце декабря 1827 года. Стоит сказать, что политическая жизнь графа на этом не закончилась. В будущем он будет назначен в палату пэров, в которой будет заседать до Июльской революции 1830 года. Окончит он свою жизнь в Тулузе в 1854 году в возрасте 80 лет. В воздаяние заслуг перед Королевством еще в 1823 году Людовиком XVIII будет удостоен Королевского Ордена Св. Духа.

На смену правительства графа Вильеля пришло более либеральное правительство виконта Мартиньяка, «близкого к партии конституционалистов-роялистов» и чуждого «связям с конгрегацией». Он родился 20 июня 1778 года в Бордо. По образованию адвокат. Во время Директории в 1798 году был секретарем Эммануэля-Жозефа Сиейеса, который тогда возглавлял Совет пятисот. Был известен своими роялистскими настроениями во время Первой Империи. С 1821 года – член палаты депутатов. После назначения на должность первого министра Франции 4 января 1828 года получил портфель министра внутренних дел, который сохранил до отставки 8 августа 1829 года. Имеет смысл перечислить состав министров нового правительства: министр иностранных дел граф де Ла Ферроне (участник роялистского движения, с 1815 года член палаты пэров), министр финансов граф де Руа (2-кратный министр финансов в 1818 и 1819-1821гг., пэр Франции с 1823г.), военный министр виконт де Блакутот де Кау, морской и колониальный министр граф де Шаброль (с 3 марта барон де Нувилль), министр юстиции граф де Порталис, министр духовных дел и народного просвещения граф Фрейсину (с 3 марта епископ Бовесский Фютрье лишь как министр духовных дел), министр образования с 3 марта граф де Мативесниль и министр торговли и сельского хозяйства граф де Сент-Крик. Таким образом, в новый состав министерства вошли представители родовитого дворянства, члены роялистского движения во главе с виконтом Мартиньяком и целый ряд других министров.

Поскольку новый премьер-министр не был столь сильно связан с иезуитами, он получил возможность действовать в их отношении гораздо спокойнее и увереннее. В связи с избранием на должность президента палаты депутатов Ройе-Коляра, который представлял левых и центристов парламента, оказалось, что правительство имеет возможность более спокойно действовать в проведении реформ. Главными центрами нападения нового правительства стали иезуиты, которые к этому момента имели контроль над несколькими университетами и восьмью духовными семинариями. Мартиньяк сумел устранить политическую сторону вопроса об иезуитах, в частности в сфере разделения министерства духовных дел и народного просвещения, которое с 1824 года возглавлялось графом Фрейсину, на два отдельных министерства в марте 1828 года. Для решения вопросов из состава обеих палат была создана комиссия, которая определила, что многие учебные заведения были открыты без официального разрешения, а в некоторых из них обучались люди, содержание на которых выделялось иезуитами. Карлом X были изданы ордонансы, которые предписывали отнять управление школами у иезуитов и подчинить королевской власти в сфере утверждения предложенных кандидатур директоров училищ, представляемых архиепископами и епископами, лично королем. Эти действия правительства были негативно встречены духовными лицами, которые посчитали это попыткой нарушить Хартию 1814 г. Н.Г. Чернышевский говорит о том, что французские епископы обнародовали декларацию, в которой фактически говорили о невозможности подчиняться королевской власти. Французские роялисты «решили напечатать декларацию» в количестве 100 тыс. экземпляров для их распространения в приходах. Одобрение действий Карла X со стороны Папы Римского Льва XII также не охладило пыла роялистов, твердо отстаивающих свободу вероисповедания, дарованную Хартией 1814г. ст. 5. которой гласит, что «Каждый исповедует с равной свободой свою религию и пользуется одинаковой охраной в отношении своего вероисповедания». После всех выступлений духовных лиц иезуиты покинули Францию, закрыв предварительно свои школы.

Другой стороной деятельности министерства Мартиньяка стало проведение нескольких важных законов, которые обеспечивали свободу выборов от вмешательства администрации, получение правительством права введения цензуры «путем королевских повелений». Мартиньяком был выработан закон о местном самоуправлении, который предлагал ввести избирательный характер в систему назначений членов генеральных советов, которых выдвигал префект, назначение при этом осуществлялось министром; членов муниципальных советов назначал сам префект муниципального образования. Эта система была введена во время правления Наполеона I Бонапарта. Однако, и либералы, и роялисты противились данному проекту, первые потому что боялись влияния местных крупных землевладельцев, которым по проекту и предписывалось выбирать членов самоуправления, а вторым, потому что в самой избирательной системе были видны нормы революции, которые не способны действовать во время существования монархии. Именно так интерпретирует источники Н.И. Кареев, на которого мы ссылаемся. Из-за отсутствия поддержки этот проект был отвергнут. Оказалось, что король, наравне с роялистами, был «очень рад поражению Мартиньяка».

Таким образом, 8 августа 1829 года правительство Мартиньяка было отправлено в отставку, а его место занял «величайший фанатик феодальной партии» князь де Полиньяк. Жюль Огюст Арман Мари, князь де Полиньяк родился 14 мая 1780 года в Версале в семье Жюля де Полиньяка (в то время графа) и его супруги Иоладны де Полиньяк, однако, имеются многочисленные свидетельства близкой связи Иоланды и графа де Водрёйля, который некоторыми историками считается настоящим отцом Жюля де Полиньяка. Кроме того достоверно известно, что он на протяжении долгих лет был близким другом Карла X. Его мать являлась приближенной и близкой подругой королевы Марии-Антуанетты. Сам Жюль де Полиньяк уже тогда был настроен роялистки. Вместе с Карлом X в 1804 году участвовал в заговоре против Наполеона. В 1820 году получил титул римского князя от Папы Римского Льва XII. С 1814 года являлся пэром Франции. В 1823 году князь де Полиньяк назначен французским послом в Лондоне. «В обществе смотрели на него, как на человека, умственно ограниченного и малоспособного, как на абсолютиста и друга иезуитов».

В новый состав кабинета 8 августа 1829 года вошли: князь де Полиньяк, который совместил должности главы кабинета и министра иностранных дел, министр финансов граф де Шаброль де Кросуль, министр внутренних дел граф Лабурдоннэ, министр народного просвещения барон де Монтебль, военный министр граф де Ген де Бурмон (маршал с 1830 года), морской и колониальный министр граф де Риньи (адмирал), министр юстиций де Курвуазье. Новый кабинет пришел к власти, тогда, когда началась серьезная экономическая и политическая напряженность в стране. Для борьбы с новым правительством буржуазные круги основывали организации, цель которых заключалась в отказе уплаты налогов правительству. Как указывает историк Манфред, в стране насчитывалось 1,5 млн. человек, имевших пособие по бедности. Заработная плата уменьшилась на 22%, а цены на товары повысились на 60%.

В начале следующего 1830 года была основана оппозиционная газета «Националь» (Le National), во главе которой встали Армен Каррель (историк), Л.А. Тьер (в будущем премьер-министр, а также 1-й Президент Третьей Республики, историк), Ф.-О. Минье (автор работ по истории реформации, французской революции, с 1836г. член французской академии). Первый выпуск газеты опубликовал статью, в которой говорилось, что газета готова поддерживать династию, но лишь в случае точного соблюдения Хартии 1814г.

Разрыв в отношениях правительства и парламента произошел в ходе тронной речи Карла X 2 марта 1830 года. Тогда монарх напрямую потребовал поддержки от стороны в его действиях «к совершению добра» и отметил, что если появятся силы, которые будут противодействовать власти короля, то он «нашел бы силу победить их в… решимости охранять общественное спокойствие». Требовалось принять ответ на тронную речь короля. Новым президентом палаты депутатов был вновь избран Ройе-Коллар, который представил ответный адрес на имя короля, который был принят палатой в 221 голос против 181. В адресе представлена такая фраза: «Франция так же мало желает анархии, как вы [Карл X. – В.Ч.] мало желаете деспотизма». Ответ ставил короля перед выбором между теми, «кто обнаруживает столь полное непонимание вашей нации, спокойной, тихой и верной» и теми, кто «с глубоким убеждением в своей правоте повергающих к стопам Вашего Величества горе целого народа, который жаждет уважения и доверия своего короля». Данный адрес был оглашен на торжественной аудиенции 18 марта 1830 года президентом палаты депутатов Ройе-Колларом. Заметим, что вторая часть представленной выдержки была составлена фактически либералами. В ответном слове Карл X выразил свое огорчение тем, что «депутаты от департаментов отказывают мне» в содействии «для выполнения задуманного мною добра». Как видно, Карл X говорил общими фразами и было не совсем понятно какую цель преследует французский монарх. 17 марта 1830 года заседания палаты отсрочили до 1 сентября, а 16 мая палаты была распущена с назначением выборов на 23 июня и 3 июля, но с тем, чтобы заседания начались 3 августа.

Не стремясь дать какую-то оценку внешней политике Франции в правление Карла X, определим основные вехи и направления. В целом во внешней политике Франции в целом всего периода Реставрации сложилось два основных вектора: южный и восточный. Южное направление внешней политики характеризовалось участием и желанием Франции колонизировать территории Северной Африки (страны Магриба): Алжир и Тунис. Однако заметим, что во времена Реставрации больше времени уделялось алжирскому направлению, который был лишь частично реализован. 25 мая 1830 года 37-тысячный французский корпус во главе с военным министром графом де Бурмоном отправился из Тулона в Алжир. Как пишет Черкасов П.П., для переправки войск потребовалось 103 боевых и 350 торговых судов во главе с адмиралом Дюперре. 5 июля 1830 года был взят форт Императора и местные правители согласились на капитуляцию, однако восстание под руководством Абд аль-Кадира, которое продолжалось более 20 лет, не дало возможности французам закрепиться на данных территориях окончательно. В итоге буквально за несколько дней до Июльской революции Карл X подтвердил свое намерение сохранить французский контингент на территории Алжира «на неопределенный срок». Именно на этом и закончилось южное направление внешней политики Карла X. Революция июля-августа 1830 года не дала возможности завершить окончательное присоединение Алжира, но преемники Карла X выполнят эту задачу и в конце XIX века Алжир станет французской территорией.

Восточное направление внешней политики Карла X прежде всего ознаменовано удачной кампанией Российской Империи в войне 1828-1829гг. с Османской Империей. Князь де Полиньяк в августе-сентябре 1829 года представил на обсуждение тайного королевского совета вопрос, который был предложен Тюильрийскому двору со стороны России, для которой Франция того времени была союзницей. Предполагалось окончательно расчленить Османскую Империю и если бы Франция и Россия действовали бы сообща, то «приобрели бы в совете великих держав господствующее положение». При этом князь де Полиньяк прежде всего просил не забывать, что первоочередной задачей в рамках решения Восточного вопроса было ослабление позиций Великобритании на море, флот который был очень многочислен. Кроме того, он вспомнил о несправедливости договоров 1815г., когда Франция была обязана вернуться к дореволюционным границам. Он предлагал включить в состав Франции территорию Бельгии до Мааса. Кроме того дофин Франции Людовик, герцог Ангулемский говорил, что Великобритания не допустит реализации подобных идей главы французского кабинета. Прения по всем выше обозначенным вопросам раскололи членов совета, и первое заседание по этому вопросу не постановило единого решения.

На втором заседании по этому вопросу верх одержал князь де Полиньяк. Решения этого заседания представляет С.С. Татищев. К Франции переходила бы Бельгия, в тот же момент к России Молдавия и Валахия. Австрии переходят Сербия и Босния, а оставшаяся часть Европейской Турции «должна была составить одно христианское государство под властью короля нидерландского, а прочие турецкие владения в Азии и Африке – государство мусульманское с Мегметом-Али, пашою египетским, во главе». Однако, проект не успел дойти до Санкт-Петербурга до Адрианопольского мирного договора 2 сентября 1829г.

В этом же очерке Татищева С.С. мы находим другие любопытные детали русско-французских отношений 1820-30-х гг. Так Татищев, с нескрываемым сожалением, констатирует, что граф К.О. Поццо-ди-Борго «успел приобрести над князем то же влияние, каким пользовался над большей частью его предшественников, к сожалению, только во внешних, а не во внутренних делах». Вероятнее всего, речь здесь идет министре иностранных дел Российской Империи в 1816-1822гг. графе Иоанне Каподистрия, который к тому моменту был уже президентом Греции.

Итак, подводя итог внешне и внутриполитическому курсам Франции эпохи Реставрации, заметим перевоплощение и интересное поведение французского монарха. Он смело дает возможность де Мартиньяку расправиться с ненавистными французам иезуитами, определяет и направляет правительство князя де Полиньяка по пути, который не был официально оглашен. Во внешней политике мы уловили желание Карла X участвовать в колониальном разделе мира на примере стран Магриба: Алжира и Туниса, а также в попытках вместе с Россией завершить Восточный вопрос в свою пользу.

Непосредственным поводом революционных событий июля-августа 1830 года явилось издание четырех королевских ордонансов. Первый отменял свободу печати и восстановлял цензуру. Газеты стали издаваться в Париже и департаментах только по королевскому распоряжению, возобновляемом через 3 месяца. Второй ордонанс распускал избранную палату депутатов. Новая палата депутатов была избрана в середине июля и представители либеральных кругов упрочили положение оппозиции в парламенте. Было переизбрано 202 депутата, а общее количество либералов увеличилось до 272. Третий ордонанс ограничивал избирательное право и допускал к нему лишь представителей богатых землевладельцев. Четвертый ордонанс объявлял новые выборы в палату депутатов на 6 и 18 сентября, а созыв палаты планировался на 28 сентября 1830 года. Ордонансы были подписаны Карлом X в Сен-Клу 25 мая и опубликованы на следующий день.

В первый день официальной публикации возмущения были слышны лишь со стороны депутатов парламента и журналистов, которые имели возможность первыми ознакомиться с известными документами. На следующий день были опубликованы журналистские статьи, которые изъявили протест правительству. В тот же день многие «содержатели типографии» распустили своих рабочих. 27 июля начался активный протест со стороны народной массы. 28 июля было ознаменовано усилением протестных настроений со стороны народа, «толпа овладела ратушей и водрузила на ней трехцветное знамя». В ночь с 28 на 29 июля в Париже появились баррикады, а на следующий день восставшими были взяты Тюильри и Лувр.

Все это время Карл X, находясь в Сен-Клу, а затем в Рамбуйе, пытался лавировать, но лишь 1 августа отозвал опубликованные ордонансы и попытался удержать престол с помощь назначения нового правительства. Однако, этот вариант не смог усмирить мятеж, как на улице, так и в парламенте, где уже происходило живое обсуждение кандидатуры герцога Орлеанского Людовика-Филиппа на престол королевства (обсуждение происходило, начиная с 30 июля). Сам герцог Орлеанский прибыл из пригородной резиденции Пале-Ройяль в ночь с 30 на 31 июля. После встречи с членами палаты депутатов герцог Орлеанский принял приглашение парламентариев занять французский престол, однако, по началу, он получил титул наместника королевства.

2 августа Карл X, находясь в пригородном имении Рамбуйе, принимает решение отречься от престола как за себя, так и за своего сына герцога Ангулемского в пользу внука герцога Бордосского (сына герцога Беррийского убитого в 1820 году), но который будет больше известен как граф Шамбор. 9 августа 1830 года новым французским монархом, королем французов стал Людовик-Филипп I, который будет править до 1848 года. Сам Карл X был вынужден эмигрировать из Франции, и отправляется в Англию, где проживает вплоть до 1832 года. Карл X умирает в 1836 году в городе Гёрц, который в тот момент находился в составе Австрийской империи (ныне Италия). Официальной причиной смерти называется заражение холерой, который французский монарх в изгнании заражается во время переезда в Гёрц. Похоронен в церкви Благовещения в Костаньевице, которая ныне находится в Словении.

Объясним определенную специфику ситуации, возникшей в 1830 году с отречением Карла X, высказывая субъективную точку зрения и взгляд на проблему легитимизма. Хартия 1814г., как мы уже знаем, не давала возможности отречения французского монарха от престола, такой пункт даже не был включен в Хартию. Поэтому, формальное отречение Карла X никак не могло лишить его ни титула правящего французского монарха, ни трона. Также отметим, что некоторые историки считают герцога Ангулемского правящим монархом Франции 2 августа 1830 года, мотивируя тем, что он подписал собственный акт об отречении несколькими минутами позже своего отца и поэтому ряд историков видит в герцоге Ангулемском Людовика XIX. Это не может соответствовать действительности и по правовому аспекту, а также по мнению сторонников короля – монархистов-легитимистов. Поэтому, не смотря на отречение, герцог Ангулемский мог фактически считаться Дофином Франции, кстати, ставший последним в истории. Герцог Ангулемский мог рассчитывать на титул короля Франции только после смерти Карла X, которая последовала в 1836г., и с того времени легитимистами считается де-юре «королем Франции» и Главой Французского Королевского Дома. Практика принятия титула монарха в изгнании или «де-юре монарха» известна и в XXв. Так после убийства Императора Эфиопии Хайле Селассие I в 1975 году его старший сын в 1989 году Амха Селассие I объявил себя императором Эфиопии в изгнании и сохранял этот титул до своей смерти в 1997 года. Подобные примеры присутствуют в истории России, Албании, Болгарии и других европейских стран. Относительно герцога Бордосского заметим также, что он сохранил все свои титулы, но преимущественно использовал титул графа Шамбора, однако в среде легитимистов имеет другое имя «Генрих V». Фактически никогда не являлся монархом, однако имел шанс занять французский престол в 1873 году во время президентского срока маршала Мак-Магона, но неуклончивый характер графа Шамбора не дали возможности восстановления монархии во Франции. После смерти герцога Ангулемского в 1844 году до 1883г. являлся Главой Французского Королевского Дома, поэтому имеет полное право на использование данного имени. После смерти графа Шамбора в 1883 году старшая ветвь Дома Бурбонов пресеклась, и главенство в династии перешло к Орлеанской ветви династии, которая до сих продолжает свое существование.

Заключение

Изучив все доступные процессы, происходившие все время жизни и царствования Карла X, более известного как графа д`Артуа, перед нами предстает его политический портрет довольно полным.

Рожденный в 1757 году в семье наследника престола Дофина Людовика, он был с самого рождения предопределен в государственные мужи. До французской революции 1789 года он не проявляет себя как очень смелый и крепкий политик, этот период можно охарактеризовать как период его подготовки к службе Франции.

Революция 1789 года и последующие события почти 30-летнего изгнания не прошли даром для графа д`Артуа, и именно этот период можно охарактеризовать как период становления политика. Он активно участвует в жизни Королевского Дома в изгнании. Принимает участие в Пильницком конгрессе 1791 года, который послужил основанием для создания первой антифранцузской коалиции в следующем году. Он является надежной опорой Людовика XVIII при составлении Веронской декларации 1795 года. Кроме того, во время известий из Франции в 1799 году о возможном восстановлении монархии в том же году получает от Людовика XVIII инструкции, которые давали ему большие полномочия, и только человек с определенной степенью осведомленности в политической и общественной сфере мог их реализовать. С 1798/99 гг. он проживает в Великобритании и вплоть до Реставрации Бурбонов в 1814-1815гг. не появляется на политической арене.

Его правление, длившее без малого 6 лет в 1824-1830гг. достаточно интересно характеризует его как политика. Мы согласим с Анной Мартен-Фюжье, что он был главой партии, однако мы так и не получили ответа какой. Нам кажется, что это политик совершенно новый, который никак не соответствовал образу христианского монарха и уж тем более сторонника абсолютизма, как его представляют большая часть историков.

Правительства Мартиньяка и Полиньяка были по-видимому именно орудиями Карла X в его политике смогли изгнать иезуитов из Франции, которые в то время смогли занять серьезное положение в стране и даже оказывали влияние на самого Карла X. Кроме того внутренняя политика характеризуется попыткой лавирования монарха между либералами и роялистами. Однако, если при правительстве Мартиньяка внутриполитический курс имеет определенную логику, то при правительстве Мартиньяка его очень трудно распознать. Судя по всему, он поддался влиянию роялистов, к которым его причисляли и многие отечественные историки и публицисты, и не смог удержать баланс между двумя партиями.

Внешнеполитический курс Карла X достаточно прозрачен. Он стремится активно поучаствовать в разрешении «Восточного вопроса» в тесном взаимодействии с Российской Империей, однако в этом претерпевает неудачу. Кроме того, первый министр князь де Полиньяк предлагает пересмотреть договоры 1815 года, которые обязывали Францию вернуться к дореволюционным границам, однако, отношение Карла X к этому вопросу так и не удалось узнать. Территория Алжира в конце его правления переходит под контроль Франции, однако, окончательно закрепиться Франция на данной территории сможет только к 1850-м гг.

В политике придворной мы видим его желание сделать его определенной кузницей для верных соратников. При дворе еще в правление Людовика XVIII восстановлена лейб-гвардия, взамен упраздненной императорской гвардии. Достаточно большое количество придворного штата, но при этом и при Людовике XVIII, и при Карле X в бытность королевского двора под управлением герцога де Ларошфуко в нем царила жесткая дисциплина, что позволяет говорить, что французские монархи Реставрации были крайне щекотливы и требовали исполнительности от придворных.

Окончание правления Карла X ознаменовано Июльской революцией июля-августа 1830 года. В ходе выпуска 4-х ордонансов 26 июля начались протесты журналистов, депутатов, плавно перетекшие в стачку. Попытки лавировать закончились неудачно, и под влиянием окружения 2 августа 1830 года он отрекается от французского престола и покидает Францию. Его жизнь в Англии и Австрии не была долгой. Он умирает в 1836 году на 80-м году жизни.

В целом отметим, что политический портрет французского короля Карла X, последнего представителя старшей ветви династии Бурбонов на престоле Франции, и последнего коронованного монарха Франции предстает перед нами в определенной логике развития, получившей апогей во время его 6-летнего правления. Видимо не желая более поддаваться влиянию иезуитов, он разрешает Мартиньяку использовать все средства, чтобы изгнать их из страны. Внешняя политика логична и вполне определенна. Мы можем заключить, что жизнь и правление Карла X, которому историками было уделено совсем незначительно внимание, представляется нам определенным синтезом старой Францией с пышностью коронации 1825 года, и реалиями новой политической и общественной жизни, с которыми мирился его брат Людовик XVIII и, судя по всему, сам Карл X. Ведь странно подумать, что настолько деловитый человек, каким он представляется, мог желать того, чтобы Франция вернулась к дореволюционным порядкам. Это невозможно ни логически, ни фактически. Он политик, глава партии, вот такими двумя словами можно охарактеризовать в целом его жизнь и политический портрет. Остается лишь сожалеть о том, что о нем так мало сказано в отечественной историографии.

Список источников и литературы.

Источники:

1. Конституционная хартия Франции 1814. URL: http://constitutions.ru/archives/8690. (дата обращения 1.05.2014).
2. Материалы, относящиеся к пребыванию в Митаве французскаго королевскаго семейства в 1798 г. / Сообщил К.А. Военский // Русская старина, 1896. Т. 85, № 2. С. 377-380.
3. Письма Императора Павла I к М.И. Ламздорфу, курляндскому губернатору, 1797 года. / Сообщил К.А. Военский // Русская старина, 1893. – Т. 80, №2. С. 372-394.
4. Чернышевский Н.Г. Сочинения в 2-х т. Т. 1. – М.: Мысль, 1986. – 805с., 1 л. портр. – (Философское наследие).
5. Pillnitzer Punktation. vom 27.08.1791 // EROCHE NAPOLEON: von der Bastille bis Waterloo. URL: http://www.epoche-napoleon.net/quellen/1791/08/27/pillnitz.html (дата обращения: 14.04.2014).

Литература:

1. Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии / Пер. с фр. В.А. Мильчиной. Предисл. Ж. Ле Гоффа. Научн. ред. и послесл. А.Я. Гуревича. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 712с.
2. Бовыкин Д.Ю. Веронская декларация Людовика XVIII // Новая и Новейшая история, 2013, №3. С. 118-129.
3. Бовыкин Д.Ю. «Ничего не забыли и многому научились…»: проекты реставрации монархии в 1799 г. // Французский ежегодник, 2005. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Bovykine-2005.html#_ftn16 (дата обращения: 13.04.2014).
4. Бовыкин Д.Ю. Признание Людовика XVIII (взгляд из России) // Россия и Франция XVIII-XX века. М., 2003. Вып. 5. URL: (дата обращения: 13.04.2014).
5. Бовыкин Д.Ю. Религия и церковь в политических проектах Людовика XVIII и его окружения (1795-1799). // Французский ежегодник, 2004. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Bovykine-2004.html#_ftn7 (дата обращения: 13.04.2014).
6. Бовыкин Д.Ю. Смерть Людовика XVII: архив герцога де ля Фара. // Великая французская революция. URL: http://larevolution.ru/Bovykine-3.html (дата обращения: 23.04.2014).
7. Бовыкин Д.Ю. «Я думаю по-иному…» Людовик XVIII и конституционные монархисты (1795-1799). // ЕВРОПА: Международный альманах. Вып. 5. Тюмень, 2005. URL: (дата обращения: 10.04.2014).
8. История Франции / Под общей редакцией Ж. Карпантье, Ф. Лебрена в сотрудничестве с Э. Карпантье и др.; предисл. Ж. Ле Гоффа; пер. с фр. М. Некрасова. – СПб.: Евразия, 2008. – 607с. с.
9. Кареев Н.И. Политическая история Франции в XIX веке. – СПб.: Тип. Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, 1902.
10. Манфред А.З. (ред.). История Франции. В 3-х томах. Т. 2. – М.: Наука, 1973. – 666с.
11. Мартен-Фюжье А. Элегантная жизнь, или Как возник «весь Париж», 1815-1848. / Пер. с фр. О.Э. Гринберг и В.А. Мильчиной; Вступит. ст. В.А. Мильчиной – М.: Издательство им. Сабашниковых, 1998. – 480с.
12. Полевщикова Е.В. «Мы здесь в гуще битвы против анархии…» (политическая жизнь эпохи Реставрации в письмах А.Э. Ришелье В.П. Кочубею). // Французский ежегодник, 2003. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Polevshikova-2003.html (дата обращения: 13.04.2014).
13. Сергиенко В.Ю. Французская революция глазами конституционных монархистов (опыт эмиграции). // Французский ежегодник, 2001. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Sergienko-2001.html (дата обращения: 21.04.2014).
14. Татищев С.С. Император Николай и иностранные дворы. Исторические очерки. – СПб.: Тип. И.И. Скороходова, 1889.
15. Черкасов П.П. Судьба империи. Очерк колониальной экспансии Франции XVI-XXвв. – М.: Наука, 1983.

ПРИМЕЧАНИЕ

Титул наследника престола во Франции.
По названию исторической области (графства) на северо-востоке Франции, ныне находящейся в департаменте Па-де-Кале.
Описание (блазон) герба составлено М.Ю. Медведевым, членом-корреспондентом Международной академии геральдики.
Герье В. И. Борьба за польский престол в 1733 году. – М.: В типографии В. Грачева и Ко, 1862. С. 115.
Там же. С. 12.
Там же. С. 405.
Потоцкие – шляхетский род Речи Посполитой. Вероятно, основан в XIII в. Начал возвышать в XVI в. В 1733-1734 гг. некоторые представители рода Потоцких занимают важные посты в государстве. Так, Юзеф Потоцкий был киевским воеводой и командовал войсками Станислава Лещинского, Францишек Потоцкий был членом сейма от Чернигова.
Шарль Антон де ла Рош-Аймон (1696-1777). Католический кардинал. С 1752 года – архиепископ Нарбоннский, с 1763 года – архиепископ Реймский. Занимал должность Великого раздатчика милостыни Королевства Франция в 1760-1777гг.
Pillnitzer Punktuation vom 27.08.1791 // EROCHE NAPOLEON: von der Bastille bis Waterloo. URL: http://www.epoche-napoleon.net/quellen/1791/08/27/pillnitz.html (дата обращения: 14.04.2014).
Манфред А.З. (ред.) История Франции в 3-х тт. Т. 2. – М.: Наука, 1973. С. 32.
Там же. С. 31.
Луи-Анри-Жозеф (1756-1830). До 1818 герцог Бурбонский, с 1818 – принц Конде. Представитель младшей ветви Дома Бурбонов. Отец герцога Энгиенского, казненного Наполеоном Бонапартом в 1804 году. Скончался в 1830-м году при невыясненных обстоятельствах.
Бовыкин Д.Ю. Смерть Людовика XVII: архив герцога де ля Фара. // Великая французская революция. URL: http://larevolution.ru/Bovykine-3.html (дата обращения: 23.04.2014).
Бовыкин Д.Ю. Веронская декларация Людовика XVIII // Новая и Новейшая история, 2013, №3. С. 120.
Бовыкин Д.Ю «Я думаю по-иному…» Людовик XVIII и конституционные монархисты (1795-1799). // Европа: Международный альманах. Вып. 5. Тюмень, 2005. URL: (дата обращения: 23.04.2014).
Чернышевский Н.Г. Сочинения в 2-х т. Т. 1. – М.: Мысль, 1986. С. 487.
Материалы, относящиеся к пребыванию в Митаве французского королевского семейства в 1798г. / Сообщил К.А. Военский // Русская старина, 1896. Т. 85, № 2. С. 377.
Бовыкин Д.Ю. Религия и церковь в политических проектах Людовика XVIII и его окружения (1795-1799). // Французский ежегодник, 2004. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Bovykine-2004.html#_ftn7 (дата обращения: 23.04.2014).
Бовыкин Д.Ю. «Ничего не забыли и многому научились…»: проекты реставрации монархии в 1799 г. // Французский ежегодник, 2005. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Bovykine-2005.html#_ftn16 (дата обращения: 23.04.2014).
Манфред А.З. (ред.) История Франции в 3-х тт. Т. 2. – М.: Наука, 1973. С. 171.
Кареев Н.И. Политическая история Франции в XIX веке. – СПб.: Типография Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, 1902. С. 92.
Конституционная хартия Франции 1814. URL: http://constitutions.ru/archives/8690. (дата обращения 1.05.2014).
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 494.
Там же. С. 495.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 505.
Татищев С.С. Император Николай и иностранные дворы. – СПб.: Тип. И.И. Скороходова, 1889. С. 132.
Там же. С. 133.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 507.
Полевщикова Е.В. «Мы здесь в гуще битвы против анархии…» (политическая жизнь эпохи Реставрации в письмах А.Э. Ришелье В.П. Кочубею). // Французский ежегодник, 2003. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Polevshikova-2003.html (дата обращения: 1.05.2014).
Татищев С.С. Указ. соч. С. 134.
Мартен-Фюжье А. Элегантная жизнь, или Как возник «весь Париж», 1815-1848. / Пер. с фр. О.Э. Гринберг и В.А. Мильчиной; Вступит. ст. В.А. Мильчиной – М.: Издательство им. Сабашниковых, 1998. С. 37.
Там же. С. 63.
Кареев Н.И. Указ. соч. С. 111.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 520.
Манфред А.З. Указ. соч. С. 211.
Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии / Пер. с фр. В.А. Мильчиной. Предисл. Ж. Ле Гоффа. Научн. ред. и послесл. А.Я. Гуревича. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. С. 545.
Блок М. Указ. соч. С. 549.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 524.
Манфред А.З. Указ. соч. С. 215.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 527.
Там же. С. 530.
Конституционная хартия Франции 1814. URL: http://constitutions.ru/archives/8690. (дата обращения 2.05.2014).
Кареев Н.И. Указ. соч. С. 115.
Там же. С. 117.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 551.
Кареев Н.И. Указ. соч. С. 117.
Манфред А.З. Указ. соч. С. 216.
Чернышевский Н.Г. Указ. соч. С. 552.
Кареев Н.И. Указ. соч. С. 119.
Там же. С. 120.
Черкасов П.П. Судьба Империи. Очерк колониальной экспансии Франции в XVI-XXвв. – М.: Наука, 1983. С. 28.
Татищев С.С. Император Николай и иностранные дворы. Исторические очерки. – СПб.: Тип. И.И. Скороходова, 1889. С. 136.
Там же. С. 138.
Татищев С.С. Указ соч. С. 140.
Кареев Н.И. Указ. соч. С. 126.
Там же. С. 122-123.

/ КОРОЛЬ-ИЗГНАННИК КАРЛ X ДЕ БУРБОН

КОРОЛЬ-ИЗГНАННИК КАРЛ X ДЕ БУРБОН .

Король Франции из Дома де Бурбон и кавалер высшего ордена Российской Империи Святого Апостола Андрея Первозванного, Карл X правил Францией немногим более 5 лет: с 17 (30) ноября 1824 по 2 (15) августа 1830 гг. Он является последним в истории законным Монархом Франции из Дома Бурбон, свержение которого в июле 1830 года привело к разрушению Богом установленного порядка престолонаследия в угоду интересов врагов веры, Церкви и Монархии.

Его жизнь – поучительная история борьбы добра и зла на примере некогда великой христианской державы, Франции, которой в лице этого богобоязненного Государя Господь даровал надежду на процветание мир и великое будущее. Что сделали с этой надеждой враги короля и веры вы можете узнать из приводимого здесь текста.

Внук и брат короля.

Младший сын дофина Людовика Бурбона (1729-1765) от брака с Марией Терезией Савойской, августейший внук короля Людовика XV (1710-1774) и короля Виктора Амадея II Сардинского (1726-1796) родился 9 (22) октября 1757 года. Принц Карл Филипп, получивший при рождении титул графа д"Артуа, был человеком не слишком усердным в науках, легкомысленным и упрямым. Во многих отношениях он оказался полной противоположностью своему более благоразумному и основательному старшему брату, графу Прованскому, будущему королю Людовику XVIII (1755-1824).

Первые десятилетия своей жизни он провел в роскоши и безделье и имел в это время множество амурных приключений. В 1782 году граф д"Артуа участвовал в Гибралтарской экспедиции, в 1787 году в собрании нотаблей был президентом бюро.

В начале революции граф д"Артуа в спорах с Людовиком XVI настаивал на самых решительных мерах против своевольных депутатов третьего сословия. Он стоял во главе придворной партии, всего менее понимавшей значение этого исторического момента, а после взятия Бастилии он открыл список эмиграции вместе с принцем Конде, князем Полиньяком и другими монархистами. Здесь Двор его сделался настоящим центром контрреволюционной эмиграции. Все годы борьбы с якобинцами принц Карл непременным был организатором и участником всех основных ее военных акций против охваченной бунтом Франции.

Абсолютист по воззрениям, полный праведной ненависти к бунтовщикам и безбожникам, лишенный политического компромисса, граф д"Артуа отправился к европейским Дворам с проповедью контрреволюции, реставрации королевской власти во всей ее полноте и дворянских привилегий. Без приглашения и вопреки просьбам короля Людовика XVI (1754-1793) он участвовал на Пильницком конгрессе 1791 года. Его уверенность в Богоизбранности Монархии как политического строя была непоколебима, убеждение в необходимости борьбы с взбунтовавшейся Францией и планы по ее освобождению от ереси якобинства часто казались европейским правительствам наивными и неосуществимыми. После принятия конституции король Людовик XVI приглашал д"Артуа вместе с другими принцами возвратиться во Францию, на что тот ответил насмешками и категорическим отказом сотрудничать с революционерами. Воспользовавшись этим Законодательное собрание в 1792 году конфисковало его имущества, а доходы с них передало его кредиторам.

При первом вторжении 1792 года на полуострове Киберон принц предводительствовал корпусом эмигрантов. После трагической казни короля Людовика XVI в 1793 году будущий король Людовик XVIII назначил графа д"Артуа наместником (lieutenant – général) королевства. В этом звании он посетил Санкт-Петербург и был любезно принят Государыней Императрицей Екатериной II Алексеевной, а летом 1795 года приехал в Англию. Отсюда он отправился с эскадрой, снаряженной британским правительством, к западному берегу Франции в Вандею, чтобы поддержать восстание монархистов. Однако у подчиненных принца не хватило мужества высадиться: промедлив 2 месяца, он вынужден был удалиться, оставив восставших без помощи. Поражение монархической контрреволюции заставило его смириться и ждать воли Божией. Он поселился в Англии, где и жил до 1814 года на английскую правительственную субсидию. Но и здесь он не успокоился. В 1803 году принц стоял во главе неудачного заговора против диктатора Наполеона.
В 1814 году он последовал за союзниками через Рейн, но получил приказание удалиться. Когда союзники приблизились к Парижу, он, в качестве наместника королевства, объявил прокламацией конец деспотизма, конскрипций и обременительных налогов и с 12 (25) апреля до прибытия короля Людовика XVIII стоял во главе правления. В марте 1815 года, во время "Ста дней", он отправлен был братом в Лион, чтобы стать во главе армии, но все его войска, не принимая сражения, перешли на сторону Наполеона. Принцу пришлось бежать. После второй реставрации павильон Тюльерийского Дворца (Pavillon Marsan), в котором жил граф д"Артуа, сделался сборным пунктом монархистов и центром замыслов, враждебных революции. Будущий король Франции Карл X никогда не скрывал своих самодержавных и христианских взглядов. Его Двор в Марсанском павильоне сделался центром истинных приверженцев абсолютной Монархии из числа эмигрантов, пытавшихся играть роль "контрправительства". Принц неизменно находился в оппозиции к Августейшему старшему брату. По свидетельству современников, граф д"Артуа, в отличие от вечно больного Людовика XVIII, всегда был полон величия и энергии, имел изящные манеры и считался воплощением придворной элегантности. Он обладал рыцарским благородством, кротким нравом и сердечной добротой, однако связан был множеством аристократических предрассудков.

Личная жизнь принца так же была драматичной. Многие годы он находился в связи с графиней де Поластрон. Умирая в 1805 году, она взяла с графа слово, что он прекратит неумеренную жизнь, которую до сих пор вел, и обратится к Богу. С этого времени граф д"Артуа стал ревнителем нравственности, благочестия и оказался под сильным влиянием духовника - аббата Латиля.

Известно, что принц Карл очень тверд был и упорен в своих целях и всегда справедливо считал чрезмерными те политические уступки, на которые пошел его Августейший брат Людовик XVIII, в частности речь идет о хартии 1814 года. Король сам издал этот документ, ограничивающий его власть, передавая часть законодательных полномочий, и в первую очередь в финансовой области, парламенту.

Восшествие на престол 17 (30) ноября 1824 года скончался король Людовик XVIII. Поскольку Монарх не имел детей, ему наследовал младший брат граф д"Артуа. Когда Монарх взошел на королевский престол под именем Карла X, ему исполнилось 66 лет, но он полон был решимости воплотить в жизнь все свои политические проекты и восстановить во Франции тот Богом установленный строй, который существовал до кровавого переворота 1789 года.

Пиком Реставрации позиций Церкви, безусловно, был 1825 год. Пышная коронация Карла Х в Реймском соборе символизировала возвращение религии в качестве одной из основных опор государственной власти. Однако дворянство неоднозначно восприняло усиление позиций официальной Церкви. Особенно их волновало восстановление Ордена Иезуитов и рост активности Конгрегации: религиозно-благотворительной сети организаций, созданной в 1801 году Ф. Дельпюи. Многих возмутила идея религиозных миссий в различные регионы Франции, реализованная в начале 20-х годов. Они увидели в этом отношение к собственному народу, как к варварам.

Однако в целом Палата депутатов, министерство и король вполне соответствовали монархическим взглядам друг друга, а потому трудно было ожидать каких-либо конфликтов. Однако на то и существует враг рода человеческого, чтобы руками врагов престола и веры попирать Богом установленный порядок и осквернять престолы.

Первое правительство В 1825 году Жозе Виллель (1773-1850) в области иностранной политики пошел на решительное сближение с Россией. Он провел Закон о вознаграждении эмигрантов, потерпевших убытки во время революции, миллиардом франков. Сумма эта должна была быть покрыта займом. Многие из монархистов находили эту меру недостаточной, требуя возвращения им самых имуществ, в чьих бы руках они ни находились. Но так далеко не могло пойти даже Министерство преданного слуги короля Жозе Виллеля. Этот законный и долгожданный шаг на средства государственного казначейства вызвал сильное недовольство оппозиции, хотя финансы к тому времени были настолько упрочены, что одновременно премьер Жозе Виллель мог приступить к конверсии 5% государственных облигаций в трехпроцентные. Эта мера вызвала недовольство среди собственников облигаций, т. е. как раз в том классе, который властвовал в стране в силу избирательного закона.

В 1826 году королем проведен Закон о святотатстве, каравший смертной казнью за кражу в церквах и осквернение священных предметов и Святых Даров. Однако даже в среде монархистов обнаружилось сильное разногласие по вопросу об отношении к Церкви; верные королю распались на роялистов церковных и светских. Монарх, безусловно, был на стороне ортодоксальных католиков. Он торжественно заявил о восстановлении во время своей Коронации всех средневековых обычаев, до возложения королевских рук на нескольких больных для их исцеления. В том же году королем сделана была попытка вновь возродить некоторые отмененные монархические институты, к примеру, право первородства при разделе наследства.

Не находя себе противодействия в палате депутатов, Жозе Виллель встретил его в палате пэров. Так, необходимый Закон о печати 1827 года, сдерживавший неистовство «свободной» прессы, хотя и прошел в палате депутатов, но вызвал такое организованное негодование в обществе, что палата пэров сочла нужным подвергнуть его изменениям, а правительство взяло его обратно, потребовав взыскания с чиновников и членов французской Академии, протестовавших против законопроекта. Тем временем во французском обществе, развращенном свободой и духом бунтарства ревностно наблюдали за всеми действиями короля и министров в их стремлении к возрождению абсолютной Монархии во Франции. Умело подготовленное врагами престола недовольство все возрастало и выразилось в целом ряде демонстраций, из которых самой внушительной была демонстрация национальной гвардии на королевском смотру 29 апреля (12 мая) 1827 года. В тот день гвардейцы приветствовали короля Карла X восклицаниями «виват» в честь хартии, а, возвращаясь со смотра, уже кричали: «Долой министерство!».

Вслед за тем по распоряжению Совета Министров, утвержденному королем, национальная гвардии была распущена. Из французской армии уволены были 250 наполеоновских генералов. Премьер возымел желание сломить сопротивление верхней палаты, назначив в нее сразу 76 новых пэров. Но так как эта мера ослабляла министерское большинство в палате депутатов, из которого взяты были новые пэры, то последняя была распущена и назначены новые выборы.

Образовавшаяся палата решительно была враждебна министерству Жозе Виллеля. Никакие частные уступки и пожертвования отдельными лицами не могли спасти правительство. Вскоре после выборов в январе 1828 года министерство Виллеля, прозванное ministè re déplorable, и ступило свое место министерству умеренного роялиста графа Жана Батиста де Мартиньяка (1778-1832).

Второе правительство Король решительно выражал сожаление о необходимости дать отставку Жозе Виллелю, говорил, что его политика – политика Монарха, и неохотно уступил Жану Мартиньяку, который тут же потребовал, чтобы в тронной речи короля были обещаны реформы.

Одной из первых мер правительства Мартиньяка в 1828 году стал запрет Ордена Иезуитов и возвращение высшего образования под государственный контроль. Влияние церковных организаций зачастую преувеличивалось, но Франция слишком долго жила с кардиналами вместо министров, чтобы позволить себе даже намек на возвращение подобных порядков. Свобода, в том числе и религиозная, стала для дворянства неотъемлемой частью жизни.

Введение имущественного ценза для участия в активной политической жизни послужило сменой приоритетов для многих дворян. Учитывая, что монархия не торопилась с финансовой компенсацией, дворянство активно устремилось на государственную службу. Связано это было конечно не только с меркантильными интересами. Служение монархии, сознававшееся всегда как основная задача, перестала выражаться только в подчинении, но и стала включать работу судьей, контролером, начальником почты, не говоря уже о более высоких административных постах. Своеобразная мотивация, отличавшая дворян от представителей третьего сословия, которые в государственной службе видели в первую очередь возможность заработать, делала дворян самыми надежными исполнителями государственной воли. Многие историки, прежде всего консервативного направления, отмечают, что Реставрация была эпохой, когда страна лучше, а главное честнее всего управлялась.

Подобную атмосферу достоинства и ответственности дворянство привнесло и в политическую жизнь страны. Жаркие споры, проходившие в Палатах, редко переходили грань приличий. Речи тщательно готовились и потому зачастую выглядели шедеврами ораторского искусства. Благодаря авторитету и таланту дворянства законодательная власть приобрела особую значимость.

Премьер Жан Мартиньяк несколько облегчил положение печати, уничтожил черный кабинет, в котором производилась перлюстрация частной переписки. В 1829 году премьер внес проект Закона о местном самоуправлении, коим система назначения генеральных и муниципальных советов заменялась системой избрания, на основе высокого имущественного ценза. Против закона восстали монархисты, которые справедливо видели в местном самоуправлении торжество революционного принципа, а с ними и многие либералы, сторонники централизации. Проект отклонен был этой коалицией, что дало королю повод дать отставку кабинету.

Последний премьер.

Неудивительно, что в развращенном якобинским безбожием парижском обществе росла оппозиция королю и его правительству.

В августе 1829 года было сформировано третье монархическое министерство князя Огюста Жюля Армана Мари де Полиньяка (1780-1847).

Во всей Франции трудно было найти личность, более ассоциируемую со Старым Порядком, чем Жюль де Полиньяк. Он был сыном лучшей подруги королевы Марии Антуанетты и графа де Полиньяка. Жюль де Полиньяк стоял у истоков роялистского движения во Франции при Наполеоне I и даже попал в 1804 году в тюрьму за участие в заговоре. По мнению современников, эти годы оказали большое влияние на неуравновешенную натуру князя. "За десять лет в тюрьме Полиньяк стал мистиком. Он не сомневался в прямом вмешательстве Бога и чувствовал в себе священное призвание". В чем заключалось это призвание открыл современникам граф де Монбель, близко познакомившийся с Полиньяком во время работы в последнем правительстве Реставрации. "Полиньяк считал себя Жаном д"Арк, призванным спасти Монархию". Этим убеждением проникся и король.

Король Карл Х планировал ввести Жюля Полиньяка в правительство еще в январе 1829 года. Однако эта идея вызвала сопротивление, как в обществе, так и в самом правительстве Мартиньяка. В результате королю пришлось отправить претендента в Лондон, где тот пробыл до конца июля. Отсрочка была связана с необходимостью дождаться окончания сессии палаты депутатов и политического затишья, неизбежно возникавшего летом в связи с отъездом большей части высшего общества, прежде всего дворянства, из Парижа. Но решение в голове короля Карла Х уже было принято, и никакие отсрочки не могли помешать осуществлению главной идеи - укрепление и усиление королевской власти через правительство за счет парламента.

8 (21) августа 1829 года появляется выпуск официальной газеты "Moniteur", в котором объявлен был новый состав правительства. "Этот фатальный "Монитер" в мгновение ока распространился по всей Франции. Возмущение противников Монархии вызвало назначение министром обороны графа и дивизионного генерала, графа Людовика Виктора Бурмона (1773-1846), которого считали предателем Наполеона и империи. В его защиту следует сказать, что в 1832 году за отказ признать Луи Филиппа I королем Франции, он исключен был из списка маршалов и приговорен к изгнанию.

Если изучить мемуары дворян-монархистов, написанные в 1830-1840-е годы, то складывается впечатление, что все только и видели, как происходит государственный переворот. Граф д" Аллонвилль, принадлежавший к самым ярым "ультра", вспоминает: " Не без тревоги узнал о назначенииПолиньяка, человека честного, открытого, решительно настроенного действовать в настоящих интересах государства, но очень непопулярного".

Главная цель Полиньяка – наведение политического порядка. Но в его непопулярности кроется заведомая причина неудачи. Характерное для дворянина, пусть и не участвующего активно в парижской салонной жизни, признание значимости общественного мнения. Маркиз де Бонневаль вспоминал о премьере так: "Полиньяк был хорошим и способным человеком, но абсолютно чужд политическому маневрированию".

Несмотря на очевидную и всем понятную связь между Полиньяком и королем Карлом Х, в сознании дворянства по-прежнему существовала граница между судьбой правительства и судьбой Монарха. Сами монархисты отмечали: "В 1829 году разум масс (esprit des masses) уже активно работал. Ветер Фронды и мятежа дул со всех сторон". И это при том, что, что за год своего существования правительствоПолиньяка не сделало ничего существенного, что могло бы повлиять на отношение к нему в ту или другую сторону. Как пишет современник премьера герцог де Фаллу: "Его мечтой было создание парламентской аристократии, и рост влияния пэров. Но обнаружив мощную оппозицию, он сник и впал в мистицизм".

Насколько решимость короля Карла Х и премьера Полиньяка не соответствовала ситуации в стране, свидетельствует некоторая паника в рядах министров. Еще в январе 1830 года, через ри месяца после назначения пост министра внутренних дел оставляет граф Франсуа Режи Лабурдоннэ (1767-1839). Формально - из-за несогласия с назначением ЖюляПолиньяка председателем Совета Министров вместо равноправия всех министров. С самого начала министерства он активно выступал за ужесточение режима, но бездействие премьера повергло его в уныние. Когда в апреле на Совете уже открыто обсуждалась возможность применения пресловутой статьи 14, а министром внутренних дел стал еще более решительный "ультра" граф Шарль Пейроне (1778≈1854), в отставку подали хранитель печати Курвуазье и министр финансов граф Андре Жан Христоф Шаброль (1771-1836). Их настроение лучше всего выразил собиравшийся все время уйти, но оставшийся до конца министр финансов Гийом Изидор Барон, граф де Монбель (1787-1861): "С каждым днем меня охватывало все более сильное убеждение в нашей неспособности остановить трагедию. Многие департаменты функционировали превосходно, министры выполняли свои обязанности прилежно и успешно. Некоторые демонстрировали настоящие административные таланты, но всем им не хватало жизненности. Общественное мнение было для них смертельно. Власть - это моральное превосходство. Когда все его отрицают, власти не существует. Когда любое, самое взвешенное, самое полезное решение правительства встречается обществом с ненавистью, то нет больше ни правительства, ни королевской власти".

Целый год все антимонархисты Франции через свободную печать морально готовились к решающему столкновению. Имя премьера Жюля Полиньяка давно вызывало устойчивые ассоциации, и его появление в правительстве показало многим, что отныне ставка сделана на чрезвычайные меры. Ключевым моментом для судьбы Монархии стало то, что король открыто связал себя с конкретной личностью в правительстве и взял на себя ответственность за его действия. И если для дворянства эта связь была не очевидной, то для низших, подготовленных к бунту революционерами слоев, как покажут июльские события, все было именно так.

Вера в Провидение Божие премьера Жюля Полиньяка привел его к мысли, что чем меньше будет у правительства сторонников, тем ярче проявится избранность его личности. Подобное заблуждение привело к тому, что чрезвычайные меры, задуманные им, не встретили никакого энтузиазма даже у тех, кто хотел усиления королевской власти. Подавляющее большинство дворянства не испытывали оптимизма и не питали больших надежд по поводу успеха задуманных Полиньяка мер. Разумную альтернативу они видели в создании правительства на основе большинства в Палате депутатов, что должно было вернуть стране стабильность, утраченную после ухода Виллеля. Так или иначе, но с приходом министерства Жюля Полиньяка для них начался раскручиваться тот механизм, который должен был привести к взрыву.

Назначение нового премьера королем, как уже сказано было выше, вызвало в стае так называемой оппозиции яростные протесты. Стали основываться общества для отказа от уплаты налогов в случае ожидавшейся отмены хартии 1814 года. Именно эти планы короля и премьера вызвали такую злобу и организованное сопротивление у сторонников республиканского строя. Так, поездка в Париж либерала и безбожника Мари Жозефа Лафайета обратилась в триумфальное шествие, и на обедах в его честь произнесены были угрожающие по адресу правительства речи. В ответ правительство начало ряд процессов против членов тайных обществ и их ораторов, но суды по большей части оправдывали обвиняемых.

В этот момент к заговору подключилась «якобинская» пресса. В "Journal des D é bats" напечатана была статья, в которой говорилось: "Хартия имеет ныне такую силу, что об нее разобьются все поползновения деспотизма... Одновременно с незаконным взысканием податей народится новый Гампден (кумир антимонархистов - богатый землевладелец графства Букингэм, приобрёл известность отказом и сопротивлением уплатить корабельную подать, наложенную королем Карлом I на внутренние провинции Англии (1635) - прим. автора), который сокрушит беззаконие... Несчастная Франция, несчастный король!" Редактор газеты, привлеченный к суду, оправдан был в апелляционной инстанции. Становилось ясно, что в стране существует разветвленный антимонархический заговор, в который вовлечены судьи, редакторы газет, новые буржуа и прочие представители угнетаемого рода, чьими руками Франция истязалась многие годы.

Заговорщики.
Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер дю Мотье маркиз де Лафайет (1757-1834) и Жак Антуан Манюэль (1775-1827), похороны которого превратились в антиправительственную стотысячную демонстрацию, а также другие так называемые вожди оппозиции встречали повсеместно восторженные встречи, в их честь устраивались банкеты и многотысячные похороны. Страна покрылась множеством обществ, иногда легальных, чаще тайных, преследовавших политические цели ("Общество друзей печати", "Общество карбонариев" в Париже, "Рыцари свободы" в Сомюре, "Aide-toi, le ciel t"aidera" и др.). К примеру, к тайным обществам принадлежал Мари Жозеф Лафайет. Правительство, зная это, не могло ничего поделать за отсутствием улик и невозможностью их отыскать при хорошей конспиративной организации обществ.

Несмотря на стеснительные законы о печати, общественное недовольство находило выражение в прессе, среди которой только оппозиционные газеты имели действительное распространение и влияние; тюрьмы и штрафы для редакторов и авторов не действовали.

В этот опасный для престола Франции момент в январе 1830 года на деньги республиканцев возникла новая оппозиционная газета "National", во главе которой стояли сын торговца в Марселе Лyи Aдoльф Тьер (1797-1877), будущий премьер и тщеславный честолюбец, сын руанского коммерсанта и известный безбожник Николай Арман Каррель (1800-1836) и историк ереси реформации и французских бунтов Франсуа Огюст Минье (1796-1884).

Программой антимонархической газеты была как будто верность Бурбонам, но при одном условии, если они будут соблюдать хартию 1814 года. Газета вещала крайне вызывающим тоном в адрес правительства и пользовалась в среде антимонархической публики громадным успехом. Поскольку правительство короля Карла Х не обнаруживало ни малейшего желания соблюдать хартию 1814 года, то уже в феврале 1830 года газета заявила о возможности кандидатуры герцога Орлеанского на французский трон. В ответ последовал процесс и присуждение Луи Тьера к значительному штрафу, который покрыт был общественной подпиской. Другая статья политического авантюриста Тьера носила название "Король Царствует, но не управляет" - принцип, скоро принятый масонами и новой буржуазией - сторонниками конституционной Монархии как основа конституционного государственного строя, установившегося во Франции после нового тщательно организованного бунта во Франции в июле 1830 года.

Когда появились июльские ордонансы, Тьер составил прокламацию против них, в которой доказывал, что ордонансы нарушают хартию 1814 года, что, следовательно, во Франции наступило состояние бесправия и этим самым правительство освободило граждан от обязанности повиновения. Он настоял на том, чтобы прокламация появилась с подписями; в числе других подписался и он сам. 26 и 27 июля (9-10 августа) он был душой всех собраний заговорщиков в отеле Лафита. 28 июля (10 августа) он скрывался, так как отдан был приказ об его аресте, но 29 июля (11 августа) он был в Париже и раздавал сражающимся на баррикадах составленную им прокламацию, в которой указывал на герцога Орлеанского, как на желательного главу государства.

Сессия палат 1830 года была открыта тронной речью Монарха, в которой заключалась угроза прибегнуть к особенным мерам для поддержания общественного мира. Палата депутатов избрала своим президентом либерала Пьера Поля Ройе-Коллара (1763-1845) и приняла, большинством 221 против 181 голоса, адрес, в котором протестовала против недоверия, выраженного к ней королем, и выражала опасение за вольности французского народа. 16 (29) марта 1830 года палата депутатов (221 голос «за» при 181 голосе «против») приняла адрес к королю, в котором депутаты просили Карла Х распустить министерство Жуля Полиньяка. Король отвечал отсрочкой сессии парламента, а затем роспуском Палаты депутатов. Исход новых выборов мог быть только неблагоприятным для министерства, а так как король отожествлял себя с ним, то личное вмешательство его в выборы не могло достигнуть цели. Почти все депутаты, подавшие голос за адрес, были переизбраны; общее число сторонников оппозиции возросло (274 оппозиционных депутата против 145, поддерживающих министерство). Однако король и тут не понял истинного положения вещей.

Роспуск Палаты депутатов не вызвал большого шума. 14 (27) июня появляется прокламация короля Карла Х, в которой он заявляет о намерении «заставить уважать Священные права, являющиеся достоянием Моей короны» В ответ на это министры предложили королю принять несколько мер для борьбы с либеральными тенденциями в обществе.

Решающий день.

Воскресенье, 25 июля (7 августа) 1830 года. Во дворце Сен-Клу собрались министры последнего правительства эпохи Реставрации.

На заседании председательствует сам король Карл-Филипп Бурбон или Карл Х. Рядом с ним сидел министр иностранных дел и первое лицо в правительстве - князь Жюль де Полиньяк. Тут же, в напряженном ожидании, настороженно оглядывая друг друга, замерли в креслах и остальные. Министр внутренних дел Пейроне и хранитель королевской печати Шантлоз выглядели спокойнее других. Они знали, что за бумаги лежат перед королем. Граф де Монбель, возглавлявший департамент общественных работ и формально деливший обязанности с Пейроне, министр юстиции Гернон-Ранвилль и министр финансов Капелль ждали и боялись. По уважительной причине отсутствовали министр обороны, генерал Бурмон и морской министр, барон д"Оссе - они до сих пор были заняты в Алжире, война в котором началась в начале 1830 года. Заместителя графа Бурмона, Шампаньи, никто предупредить не удосужился, а морское ведомство обсуждаемые вопросы затрагивали мало.

Перед Карлом Х лежали четыре указа с порядковыми номерами от 15135 до 15138, подготовленные в министерстве внутренних дел. Эти указы, по мысли авторов, были последним шансом сохранить контроль над ситуацией в стране и являлись адекватной реакцией на результаты прошедших меньше месяца назад выборов.

Первый указ вводил цензуру для прессы и обязательную перерегистрацию всех изданий каждые три месяца с правом отзыва разрешения в любой момент. Согласно тексту второго, результаты выборов 3 (16) июля отменялись, не собравшаяся ни одного раза Палата депутатов распускалась (уменьшалось общее число депутатов и поднимался выше избирательный ценз), а новые выборы назначались на 8 (21) сентября 1830 года. Третий указ изменял Закон о выборах таким образом, что отныне имущественный ценз определялся преимущественно по размеру земельного владения и недвижимости (лишение избирательных прав у собственников движимых имуществ (буржуа) и предоставление их только землевладельцам (дворянам)). Четвертый указ касался изменения или восстановления некоторых статей Хартии 1814 года.

Авторы указов были настолько уверены в их будничности, что в тексте даже не нашлось места для упоминания пресловутой 14 статьи, предоставляющей королю чрезвычайные полномочия. Однако, другие министры не были так уверены в своем будущем. Наверное, поэтому они, по свидетельству современников-мемуаристов, сидели, не шелохнувшись, когда король предложил им поставить подпись под уже имевшейся своей. Наконец встал Жюль де Полиньяк, подписал указы и сказал: "Теперь, господа, подпись короля легализована. Ваша более не есть необходимость".

Так, не созывая палат для обсуждения и не предвидя никакой серьезной опасности для трона, король Карл X подписал законы. Под ордонансами стояли также подписи министров: главы кабинета князя Жюля де Полиньяка, министра внутренних дел (с 19 мая (1 июня) 1830 г.) Пьера Дени, графа де Перонне (1778-1854), министра юстиции (с 19 мая (1 июня) 1830 г.) Жана Клода Балтазара Виктора де Шантелоза (1787-1859), министра духовных дел и народного просвещения Марсьяля Кома Аннибаля Перпетю Маглуара, графа де Гернонa-Ранвиля (1787-1866), министра финансов Гийома Изидора Барона, графа де Монбеля, министра общественных работ (с мая 1830 г.) Гийома Антуана Бенуа, барона Капеля (1775-1843) и министра морского флота и колоний Шарля Лемерье де Лонпре, барона д"Оссе (1778-1854).

После этого министры, все, как один, связали свою судьбу с успехом этого исторического события. Идея Жюля Полиньяка о максимальной независимости от чьей-либо поддержки нашла свое полное воплощение в выборе даты подписания Указов. Так случилось, что приверженцы короля и министры в основном находились у себя дома и принимали визитеров, сообщавших о последних новостях. Символом государственной уверенности и упования на волю Божию было в поведении королевской семьи.
Карл Х весь следующий день 26 июля (8 августа) после подписания указов охотился в Рамбуйе, не зная, что ситуация в Париже абсолютно не соответствовала предсказаниям премьера. Префект, граф Александр Луи д"Аллонвилль Александр (1774-1845) свидетельствует, что короля предупреждали о настроениях парижан, о настроении в провинции, и об опасности открытой схватки с оппозицией, но все оказалось напрасно. Горячая вера короля в Бога, в своих подданных, основанная к тому же на триумфальной поездке Монарха по восточным департаментам в сентябре 1828 года, были непоколебимы.

После 26 июля (8 августа) в Париже не осталось ни одного члена королевской Семьи, ни даже одного министра. Так что желавшим с оружием в руках защищать Монархию, не на кого было опереться. Секретность и внезапность Указов искажались слухами и призывами, которые и побудили часть парижан выйти на улицу. О минимуме информации свидетельствует тот факт, что даже в Сен-Клу на весь Двор пришел только один (!) экземпляр "Монитера" с текстом королевских указов. В провинции же обо всем узнавали еще медленнее.
Герцог Фаллу, отдыхавший в Савойе, пишет, что узнал обо всем из газет через неделю, так как в Париже не было никого из друзей, кто мог бы написать письмо. Барон де Барант выехал из своего поместья 30 июля (11 августа), не зная ничего о случившемся в Париже. И только на почтовых станциях, от встречных, он узнал об уже свершившейся революции. Естественно, что такой способ передачи информации грешил неточностями как в ту, так и в другую сторону, в зависимости от политических симпатий рассказчика.
Таким образом, мы видим, что дворянство не успело и не смогло принять заметного участия в июльских событиях. В первую, очередь это касается тех, кто находился в оппозиции к премьеру, но был привязан к королю и предан Бурбонам. Те же, кто до последнего оставался с королевской Семьей обречены были на бездействие и могли только, как премьер Полиньяк, ходить по зале из угла в угол.

Положение французской провинции было еще проще. За недостатком информации префекты заняли в основном выжидательную позицию, которую прекрасно выразил барон де Сер, префект департамента Пюи-де-Дом: "Здесь мы никак не можем повлиять на политические события. Самым разумным будет дождаться результатов и поддерживать общественный порядок".

Бунт и отречение.

Между тем уже 26 июля (8 августа) начались манифестации в Пале-Рояле. Толпа кричала: "Да здравствует Хартия! Долой министров!" Премьер князь Жюль Полиньяк, проезжавший в карете по бульварам, едва избег расправы.

27 июля (9 августа) 1830 года большинство типографий, вследствие отмены свободы печати, оказалось закрыто. Типографские рабочие, рассеявшись по улицам, увлекли за собой рабочих других специальностей. Возбужденные парижане начали строить баррикады. Вечером произошли первые столкновения в Париже на улице Сент-Оноре, где войска взяли несколько баррикад. Король назначает командиром "1 дивизиона" маршала Мармона. Охотившийся в Сен-Клу король только в этот день осознал, насколько серьезно положение.
В ночь на 28 июля (10 августа) восстание организовалось под руководством бывших военных, карбонариев и маленькой кучки энергичных республиканцев, состоявшей из студентов и рабочих. Утром 28-го улицы были пересечены сотнями баррикад. Около 11 часов утра войска сделали попытку перейти в наступление, но уже к 15 часам были отброшены к Лувру и стали готовиться к обороне. Некоторые части правительственных войск переходят на сторону восставших. К вечеру маршал Огюст Фредерик Луи Мармон (1774-1852) уже готов идти на переговоры, но они не могут начаться без отзыва королевских Указов. На арену выходят лидеры восставших. Формируется делегация из пяти человек: генералы Жерар и Лобо, Лаффит, Перье и Моген. Они же на следующий день отправляются к королю, но он их не принимает.

Утром 29 июля (11 августа) парижане пошли на штурм дворца. Швейцарская гвардия первая обратилась в бегство, увлекая за собой остальные войска. Вскоре над Лувром и Тюильри были водружены трехцветные знамена. В ночь с 29 на 30 июля Карл X дал согласие на отставку правительства Полиньяка и отменил ордонансы. Но было уж поздно.
Главой нового правительства назначается граф Казимир Людовик Викторьен де Мортемар (1787≈1875). Ему дан карт-бланш на новый состав. Только вечером этого дня Мортемар приезжает в Париж, где пытается договориться с сыном банкира и главой парламентской оппозиции Казимиром Пьером Перье (1777-1832), но получает ответ, что уже опоздал. Лидеры республиканцев к этому моменту уже определились с кандидатурой нового правителя страны и отправляют делегацию к герцогу Орлеанскому.
31 июля (13 августа) Луи Филипп официально появляется в Париже и объявляет о том, что он является "lieutenant general" королевства. В тот же день король уступил настояниям своей невестки, герцогини Беррийской, и переехал из Сен-Клу в Трианон, а затем в Рамбулье.

1 (14) августа Карл X подписал ордонанс о назначении Луи Филиппа герцога Орлеанского наместником королевства (фактически днем ранее герцог уже принял это звание от палаты депутатов).

Изгнание и кончина.

2 (15) августа король Карл X де Бурбон отрекся от престола за себя и за своего Августейшего сына Луи Антуана де Бурбон (1775≈1844), князя Трокадеро, герцога Ангулемского в пользу своего Августейшего внука герцога Бордосского Генриха V (1820-1883). Но эти попытки Монарха установить порядок не были услышаны. В тот же день Карл X покидает Рамбуйе и движется на север.

16 (29) августа последний законный Монарх династии Бурбонов на французском престоле отплыл из Шербура в Англию и навсегда покинул родину.
Сначала он снял замок Лулуорт, потом поселился в замке Холирул в Шотландии. Осенью 1832 г. Карл переселился в Прагу, где австрийский император Франц I Габсбург (1768-1835) отвел Бурбонам часть своего Дворца в Градчанах. Наконец, в 1836 году Карл X решил перебраться в небольшой городок Герц. Но дороге 79-летний Монарх-изгнанник заразился холерой и умер вскоре по приезде.

Личность Монарха .

Известно, что за все время правления короля Карла Х был дан всего один крупный бал - в марте 1829 года по случаю визита неаполитанского Монарха с супругой, родителей герцогини Беррийской.

Элегантный и подтянутый Карл Х внешне гораздо больше подходил на роль лидера страны, чем тяжело больной и с трудом передвигавшийся Людовик XVIII. Карл Х был женат единожды на Марии Терезии Сардинской Савойской (1756-1805) и имел от нее двух сыновей.

Старший Луи Антуан, герцог Ангулемский считался наследником-дофином до бунта июля 1830 года. Он скончался без потомства в 1844 году.

Младший сын Шарль (Карл) Фердинанд, герцог Беррийский убит был в 1820 году. После него осталось двое детей: старшая дочь Мария Луиза Терезия, называемая Mademoiselle d"Artois, вышедшая замуж за герцога Пармского и скончавшаяся в 1864 году и младший сын Анри Шарль Фердинанд Мария Диедоннэ, герцог Бордосский, впоследствии граф Шамбор сделавшийся представителем старшей ветви Бурбонов. Приверженцы короля Карла X называли его Генрихом V, с тех пор как дядя ему уступил свои права на престол. С кончиной его в 1883 году угасла старшая линия Бурбонов.

Оба сына последнего законного короля Франции из Дома Бурбон Луи Антуан и Шарль Фердинанд Бурбоны, равно как и их державный отец Карл X де Бурбон пожалованы были высшим Императорским орденом России Святого Апостола Андрея Первозванного Государем Императором Александром I Благословенным. Свершилось это в один день 2 (15) июня 1815 года.

Политические способности короля Карла Х как утверждали современники не соответствовали тем огромным властным полномочиям, которые ему принадлежали как Монарху. Он всегда надеялся на Божественное Провидение и в гораздо меньшей степени, чем старший брат, учитывал изменение обстановки в стране. Старший сын Карла X - герцог Ангулемский - во всем следовал в фарватере Августейшего отца и не имел самостоятельной силы, хотя и удачно руководил французской армией в Испании. Таким образом, после трагической гибели в 1820 году от рук наемного убийцы Карла Фердинанда герцога Беррийского (1778-1820) в доме Бурбонов, как уже говорилось, не осталось личности, которая бы действительно смогла управлять страной в критический момент.

Горькие уроки июльского бунта.

Не все подданные короля Карла X поняли его державные намерения.

«Публикация ордонансов была ужасной ошибкой». Так оценивал действия своего короля граф д"Аллонвилль. Все, как один, мемуаристы и свидетели июльского бунта возмущаются тем, что Монархом ничего не было подготовлено. «Одним словом ничего не было подготовлено, они и не думали о возможности сопротивления. Они рассчитывали, что большинство страны их поддержит, а против будет только кучка мятежников. Увы! Таковыми оказалась вся страна. Никогда еще короля не скидывали при таком всеобщем одобрении». Профессионалы предлагали свои меры безопасности. Генерал де Бонневаль пишет: "В результате ничего не было предусмотрено. Вместо того, чтобы сконцентрировать вокруг Парижа войска всему было позволено идти своим чередом".

Последним шансом для короля было самому отправиться в город и попытаться лично, отозвав ордонансы и поменяв правительство, наладить обстановку. Наверно, 28 июля это еще было возможно. Не сделав этого, он признал свое поражение. В таком визите могла быть и тактическая выгода, в чем нас пытается убедить Мармон. "Если бы король был в Париже и восставшие имели объект для нападения, их можно было бы победить." Карл Х в отличие от Полиньяка не хотел никого побеждать. Он был искренне уверен, что делает благо для своего народа. И с первой построенной баррикадой, с первым брошенным камнем, с первым ружейным выстрелом для него все было кончено.
С точки зрения противников Бурбонов Карл Х изменил всем трем опорам своей власти: установленному свыше (навязанному кровью) порядку вещей, который он вздумал переделать, политической элите (новые буржуа), с которой он не посоветовался, и народу (поднятому ложью и призывами к новой революции), в который он приказал стрелять. Поэтому, как считали и теперь утверждают республиканцы, у Карла X не было ни шансов, ни права оставаться у власти.

При всем разнообразии причин падения Монархии, все мемуаристы-французы сходятся в одном: король Карл Х своими руками лишил себя престола. В отсутствие противодействия не могла бы возникнуть такая сила, которая бы самостоятельно совершила подобную операцию. Существование хартии даже в таком виде примиряло оппозицию с действительностью и на время не давало достаточных оснований для крайних мер, таких, как вооруженное восстание. С другой стороны, очевидно, что хартия давно перестала восприниматься новой политической элитой, как документ, дарованный Монархом. Такие положения хартии, как регулярные выборы в Палату депутатов, относительная свобода прессы, защита собственности - стали неотъемлемой частью политической действительности страны.

Хартия представлялась скорее как конституционный акт, что естественно не могло устраивать короля. Таким образом, подписание июльских ордонансов можно рассматривать не только как ошибку и проявление реакционности со стороны Карла Х, но и как последнюю и отчаянную попытку короля сохранить за собой ту власть, на которую он должен был рассчитывать как Помазанник Божий.

Как повлияли июльские события на судьбу дворянства? Для большинства смена династии знаменовала начало конца. В первую, очередь перемены коснулись тех, кто принимал самое активное участие в политической жизни эпохи Реставрации.

Граф де Монбель под угрозой ареста был вынужден эмигрировать и вернулся во Францию только в конце 1830-х годов, отошли от дел Виллель, Шатобриан, Ид де Невилль. Как мы видим, дело было не только в политических убеждениях. Люди, воспитанные в уважении к вековой традиции Бурбонов, не могли серьезно воспринимать на престоле Монарха, который взошел на спине восставших парижан. Не признавали норвого короля Луи-Филиппа и многие державные Монархи, в частности Государь Император Николай I Павлович, император Австрии Франц I Габсбург резко отрицательно отнеслись к событиям во Франции.

Наиболее верные Бурбонам и лично Карлу X отказались принести присягу новому королю и гордо удалились с заседания Палаты пэров 7 (20) августа 1830 года. Многие из них писали письма герцогу Орлеанскому с просьбой передать корону законному наследнику Генриху V, но их мечтам не суждено было сбыться. Как справедливо написал герцог де Брольи, "о возможности регентства герцога Бордосского сейчас можно писать и рассуждать, но тогда даже не могло возникнуть и мысли о дискуссии".
Старшее поколение роялистов таких, как граф д"Аллонвилль, относительно легко смирилось со сменой декораций, потому что они считали свою судьбу неотделимой о судьбы Бурбонов. Тяжелее пришлось молодым. Шарль де Монталамбер, которому в тот момент едва исполнилось двадцать лет, записал 3 (16) августа в дневнике: "Мне нечего делать в Париже. Теперь я вижу и плохую строну в Революции. Массы оказались на высоте, но их вожди были недостойны своей миссии. Мы впадем из одной крайности в другую. Никто не хочет Хартии, все хотят Республику (...) Кем я стану, если отменят наследственность пэров? Какое ужасное падение. После 10 лет жизни с блестящей перспективой оказаться ничем. Если я не буду пэром, то я ничто во Франции!".

Генерал де Бонневаль прямо пишет: "Правление Луи-Филиппа привело к ужасному расслоению в обществе. Это было время интриг и предательств". Изменения коснулись не только политики. С Реставрацией закончилась и эпоха дворянских салонов. И хотя некоторые еще продолжали открывать свои двери раз в неделю, но того значения, которые было, салонам уже никогда не удастся достигнуть.

"В 1830 году старинное родовое дворянство, которое с момента возвращения Бурбонов и задавало тон и единственное определяло правила игры, потерпело первую политическую неудачу, которая существенно ослабила влияние салонов. Крупная буржуазия, пришедшая к власти, за недостатком то ли времени, то ли вкуса, не смогла создать ничего подобного".
Словом, июльские события выбили почву из-под ног у французского дворянства. Лишившись политической и моральной опоры в притязаниях на первенство, каковой были Бурбоны, они не смогли предстать единой силой и постепенно растворились в общем течении жизни. Этого и добивались новые буржуа, лица, повадки и алчность которых хорошо известны и в России.

Прежнее дворянство демонстративно не желало иметь ничего общего с "народным" королем и удалилось по большей части в свои поместья, а младшее поколение не видело больших перспектив.

Июльские события показали, что дворянство уже по многим причинам не могло определять политическую ситуацию в стране. Начать можно с образа жизни. В момент политического кризиса подавляющее большинство оказалось не только вне Парижа, но и вне источников информации. Причем дело было не только в расстоянии. Те, кто оказался в этот момент в Париже не знали, как себя вести. Ид де Невиль свидетельствует, что депутаты от правых решили было отправиться к королю, но не смогли пробраться через баррикады. От других мемуаристов (в частности, Монтескью) мы знаем, то они спокойно в течение этих дней по несколько раз приезжали и уезжали из Парижа. Оставшиеся в городе в основном занимались тем, что ходили друг к другу в гости и обменивались последними новостями. Какой разительный контраст с деятельностью лидеров оппозиции! Их делегация успела два раза съездить к королю, несколько раз пообщаться с герцогом Орлеанским. Очевидно, кто в такой ситуации мог добиться желаемого результата.
Бессилие дворянства в решающий момент неизбежно привело к смене главных действующих лиц на политической арене Франции. Осознание собственного первенства перешло от дворянства к новой уличной буржуазии. На смену дворянской чести пришел буржуазный практицизм, алчность, безверие. По сути именно июльские события привели к закреплению за новой буржуазией тех прав, которых она добивалась с 1789 года кровью и бунтом. В первую очередь это касалось устранения с политической арены их главного противника - дворянства, которое во многом перестало ощущать себя, как целое после Реставрации.

Основным парадоксом политической жизни эпохи Реставрации оказалась борьба дворянства за расширение прав и возможностей парламента. Они убеждали себя, что делают это во имя Монархии и, с точки зрения исторической перспективы, можно сказать, что они были правы. Но Карл Х, воспитанный в правилах Старого порядка, воспринимал подобную борьбу исключительно как борьбу против престола Франции, дарованного ему Богом.

Эпоха Реставрации оказалась финалом ее влияния. Реставрация в некоторых своих главных чертах стала продолжением Революции и Империи: централизация государственного управления с одной стороны, конституционные свободы - с другой. Не говоря уже о росте экономического могущества буржуазии. Восстановить в этой обстановке в полном объеме нравы Старого порядка уже не представлялось возможным.

Бунтом во Франции в июле 1830 года воспользовались как уроком и победой многие революционеры и террористы Европы. В скором времени запылали пожары уличных боев в Бельгии. Вспыхнули волнения в Италии. А 17 (30) ноября 1830 года начался самый кровавый и организованный бунт в Царстве Польском.
В Санкт-Петербург первым пришло следующее сообщение, отправленное в германское посольство: "Варшава. 30 ноября 2 ч. утра. Общее восстание; заговорщики овладели городом. Его Императорское Высочество Цесаревич жив и здоров, он в безопасности посреди русских войск. Шмидт. прусский консул". Донесение Цесаревича Государь Император Николай I Павлович получил 25 ноября (8 декабря) вечером. Великий князь Константин Павлович чудом спасся от молодых офицеров и юнкеров, предводительствуемых Высоцким, ворвавшихся в Бельведерский Дворец. Убиты мятежниками были поляки преданные России: военный министр Гауке, генералы Трембицкий, гр. Станислав Потоцкий, Семионтовский и многие другие. Цесаревич удалился в Вержбу. Поддавшись убеждениям некоторых польских офицеров, он, к несчастью, вывел из Варшавы русские войска. Кроме того, Цесаревич сам отпустил в мятежные полки польских офицеров, оставшихся верными присяге, приведя этим в ужас нескольких генералов поляков, в их числе Хлопицкого, будущего диктатора...

Так, на примере одного бунта против Бога, Церкви и Монарха, осуществленного во Франции в июле 1830 года, тайные силы начали с новой удвоенной силой осуществлять свой план по свержению христианских Монархов во всей Европе. Чем это обернулось для России нам нельзя забывать никогда.

Подготовил Александр Рожинцев